– В чем дело, Марианна?
– Ни в чем.
– Почему же ты молчишь?
– А о чем говорить?
– Ну… — Я лихорадочно пытался придумать что-либо, чтобы растопить лед. — Мы можем долго не увидеться, и мне не хотелось бы, чтобы мы так расстались. Я многим тебе обязан. — Я решил воздействовать на ее чувство сострадания. — К тому же система Страттона не исключает ошибок. Может случиться так, что ему не удастся вернуть меня.
– Не принимай меня за идиотку, Джон.
– Что ты хочешь сказать?
Мы остановились под деревьями. Выйдя из вездехода, я молчал, прислушиваясь к тихому шелесту листвы. Марианна демонстративно осталась в машине.
Внизу по серой глади моря забегали солнечные зайчики.
– Ты нагородил частокол лжи, — тихо произнесла Марианна.
– Лжи?
– О параллельных мирах. О проекционном устройстве на станции. Здесь нет и слова правды! — Голос ее окреп, она с досады прикусила губу. — Я считаю это гадким. Я искренне хотела тебе помочь, а ты сочинил какую-то дурацкую байку. Мог бы сказать правду. И что обидней всего, я на какое-то время поверила тебе, поверила всей этой глупой выдумке.
В ее голосе была горечь.
– Почему ты считаешь это выдумкой? — растерянно спросил я.
– Ты допустил ошибку, не предупредив своего друга Страттона, а он тут же выложил мне всю правду, как только я спросила.
– Что он сказал тебе?
– Правду. Он сказал, что позвал тебя в бухту для того, чтобы посадить на корабль и переправить во Францию, пока все не утихнет. Ладно, я готова поверить, что он пришлет за тобой судно. Но мне непонятно, зачем ты придумал остальное, почему должен бежать, если невиновен, как утверждаешь.
Я понимал, почему Страттон вынужден был сочинить историю с кораблем. Он всегда предупреждал меня, насколько важно держать в тайне его работу на станции. А я все разболтал практически постороннему человеку, Марианне. Он хотел как-то спасти положение. Представляю, что он мне скажет при первой же встрече… Мне попадет за мою болтливость, это бесспорно.
Бог с ним, со Страттоном, теперь ничего уже не исправить. Мне нужна была дружба Марианны.
– Послушай, останься, и ты все увидишь, — убеждал я ее. — Тогда ты убедишься, что я говорил правду.
Она смотрела на горизонт, но на нем не было видно ни одного корабля.
– Нет, спасибо. Я уезжаю. Я не могу торчать здесь все утро. Я уже и так опаздываю на дежурство. — Она завела двигатель, и вездеход ожил. Теплый воздух подул мне на ноги. — Закрой, пожалуйста, дверцу.
– Марианна, ты должна верить мне! Что еще сказал тебе Страттон? В ее глазах были насмешка и презрение.
– Он сказал, что путешествие продлится двенадцать часов. Двенадцать часов. Значит, он намерен вызвать меня обратно примерно в десять вечера.