Наставник поднёс к губам ученика пиалу с лекарством и Торой, стараясь не дышать, одним глотком выпил странную жидкость. На секунду перед глазами всё поплыло, а, когда омерзительное питьё достигло желудка, тело свело судорогой отвращения. Но тут же навалилась блаженная расслабленность, которая вытеснила озноб и ломоту. Опальный маг провалился в объятия крепкого здорового сна.
Королевский чародей произнёс над спящим несколько целительных заклинаний, прикоснулся ладонью к шишке над правой бровью, снова что-то пошептал, а, когда убрал руку, на лбу не осталось никаких следов кровоподтёка. Закончив врачевать раны подопечного, Золдан отправился в гардеробную.
Сегодня в полдень в Мирар прибывала королева-мать — следовало присутствовать на торжественном приёме, а затем и на праздничном ужине. Волшебник поморщился — подобные мероприятия были ему в тягость ещё во времена молодости — толпы пышно разодетых вельмож, громкие звуки фанфар, ослепительное сияние тысяч свечей, шуршащие юбками и звенящие украшениями фрейлины…
Волшебнику предстояло облачиться в парадные одежды и взять Посох. Последний доставлял особенно много неудобств — таскать за собой здоровенную, пусть и очень красивую клюку, удовольствие невеликое… Магического-то толку от Посоха никакого, но статус в глазах окружающих заметно повышался. Наличие в руках мага столь обременительного предмета говорило о том, что чародей достиг высшей ступени искусства. В общем, на официальном приёме без дубины никуда.
Золдан взял свою нелёгкую ношу и направился прочь из покоев.
Стоящие у входа в Башню стражники звонко щёлкнули каблуками и, звякнув алебардами, взяли "на караул". Старый маг в знак приветствия склонил голову и поспешил во дворец.
* * *
Торой проснулся на следующий день — голова была лёгкой, ум ясным, а желудок отчаянно требовал хоть какого-нибудь завтрака. В стрельчатое окно било яркое солнце — на улице стояла прежняя жара, но в покоях Золдана царила умиротворяющая прохлада. Комнаты звенели ничем не нарушаемой тишиной — чародей отсутствовал.
Потирая виски, чтобы прогнать остатки сна, Торой подошёл к окну. От открывшегося вида у мага перехватило дух — весь город лежал перед ним, как на ладони. Дворцовая часть сияла белоснежными фасадами изысканных зданий, позолоченными флюгерами и голубой черепицей; Фонтанная (где жил простой люд) пестрела множеством затейливых кровель. С высоты Башни Торой видел сложное переплетение улочек, великолепные парки, зеркальную гладь Канала, разделяющего город на две части, и, конечно, Площадь Трёх Фонтанов. Лёгкий ветер донёс мелодичный звон Городских Часов. Судя по количеству ударов, три пополудни… Н-да, отдых затянулся.