— Ну что, Лист, «стол» накроем перед просмотром?
— Давай! Ты занимайся тем, что мы принесли, а я обследую холодильник.
Спустя минуту на фанерной доске, лежащей на двух табуретах, появились фляжка со спиртом, чайник с водой для запития, алюминиевые кружки, две открытые банки сардин, тарелка с кусками тушенки, мелко нарезанный кусок сервелата, хлеб и две пачки «Северных» со спичками.
Листошин взял фляжку, посмотрел на друга:
— По скольку лить?
— Грамм по сто!
Старший лейтенант точно отмерил указанную дозу. Чокнулись. Выдохнув воздух, выпили спирт, тут же запив его водой. Как по команде закурили. Листошин кивнул на телевизор:
— Врубай порнуху, Саня! Посмотрим, что такое необыкновенное вызвало восторг у Ерохи.
Александр убрал «паузу».
И вновь на экране две фигуры молодых людей. Мужчины в строгом костюме и женщины в черном платье.
Листошин показал пальцем на экран:
— У них не жарко!
— Понятно! Снимали же не в Афгане. Но молчи, кури, жуй консервы и смотри.
К парочке откуда-то сбоку вышел негр.
И вновь Листошин воскликнул:
— Во как! Этот тут на какой черт нужен?
— Лист?!
— Молчу, молчу!
Негр что-то сказал и начал раздеваться. Парочка наблюдала за ним. Когда тот снял плавки, обнажив член, Листошин не удержался:
— Ни хрена себе, фасцинус!
Александр не понял:
— Чего?
— Член, говорю, у этого ниггера, как ствол станкового гранатомета!
— Да, елда солидная, но ты сказал что-то другое!
Семен, не отрываясь от телевизора, коротко объяснил:
— Фасцинус – это член, греки называли его фаллосом, римляне пенисом и фасцинусом!
Александр удивился:
— Откуда такие познания?
— В книге какой-то прочитал. Но не мешай, смотри кино!
А на экране разделся и тот, кто ранее сидел с дамой. И у него мужское достоинство достигало сантиметров двадцать в длину, не меньше.
Листошин воскликнул:
— Так они что, решили ее вдвоем пихнуть?
— Наверное!
— Порвут же!
— Посмотрим!
Девица также сбросила с себя платье, встала на колени. Мужики подошли к ней.
Дальше смотрели молча. И только когда троица на экране устроилась на диване, Листошин не выдержал:
— Во дают, черти! А баба-то? Ты смотри, ее пялят такими трубами, а ей хоть бы хрен. Нет, Саня, вырубай шарманку, иначе я прямо сейчас угоню БРДМ и рвану в госпиталь.
Калинин выключил видеомагнитофон и телевизор.
Семен разлил спирт по кружкам. Выпили.
— Да, – проговорил Листошин, – дела. Меня баба удивляет. С виду такая миниатюрная, симпатичная, в платье даже скромная, а что вытворяет? И, главное, как легко принимает этих длиннохоботовых. Простому мужику, с нормальным членом, с такой ловить нечего! Фу, бля, противно! Но заводит! Базара нет.