— Все понял, капитан!
— Вперед!
Листошин отдал приказание своему личному составу, и три бронированные разведывательно-дозорные машины рванулись из парка, представляющего собой открытую площадку, огороженную столбами с колючей проволокой, палатку контрольно-технического пункта с ручным шлагбаумом.
Новиков повернулся к Калинину:
— Мы же с тобой, Саня, совершаем марш до «зеленки». Далее ты шестью машинами уходишь в виноградники и оттуда подходишь к руслу Кидрабки, слева от моста. БРДМ оставляешь в «зеленке» в готовности поддержать твои дальнейшие действия огнем крупнокалиберных пулеметов. Сам со взводом атакуешь мост. Как? Определишься по обстановке. Я с тремя машинами буду ждать перед «зеленкой». Когда выбьешь духов, я на трех наших машинах и с десантурой прорвусь по мосту на позиции блокпоста. Следом ты, вызвав к руслу десантную роту! Вопросы?
— Один, командир! Как ты прорвешься, если дорога на Аяд заблокирована подожженной техникой?
— Об этом не думай. Подполковник – начштаба парашютного полка – заверил, что они освободят трассу.
— Тогда почему сами не прорываются к своим?
— Ну зачем лишние вопросы? Ты же прекрасно знаешь, что их боевые машины десанта не пройдут ни балки в степях, ни эскарпы у виноградников. Только мы на БРДМах можем сделать это. Ну, все. Хорош базарить. Ты в головной машине, я с тремя БРДМами Листошина в хвосте. Вперед!
Через пять минут колонна бронированных разведывательно-дозорных машин, растянув дистанцию между техникой, уже шла на предельной скорости в сторону моста.
А три БРДМ Листошина, используя проход в полосе сплошных минных заграждений, вышли в Уграмскую степь. Сверившись с картой и убедившись, что полувзвод вышел в квадрат 28-16, старший лейтенант приказал колонне повернуть к хребту. До достижения горной гряды пришлось преодолеть три приличных оврага. Семен подумал – да, БДМ здесь застряли бы! Да и бронетранспортеры могли завязнуть. Правильно решило командование использовать дозорные машины. Они были меньше размерами, но имели лучшую проходимость, оснащенные по паре подвешенных с каждого борта колес для преодоления траншей и крутых подъемов. Начав марш в 4.15, в 4.57 Листошин вывел свою группу к гряде. А в 5.03 остановил колонну. За поворотом, метрах в ста, сопка, на которой и были развалины брошенных кишлаков Джархель и Зелихель. Из них, по предположению и командования, и начальника блокпоста, укрепленный пункт постоянно обстреливался как минимум минометным взводом. И это предположение подтвердилось. Да, духи вели огонь с сопки, но не из развалин, а откуда-то сбоку: либо со склона, либо с позиций, расположенных ниже. Задача усложнялась. Надо входить в кишлаки, чтобы точно определить эти позиции. Но минометные расчеты наверняка прикрыты духами. И сунься спецы сейчас на сопку, то кто знает, не встретят ли их огненные молнии кумулятивных зарядов противотанковых гранатометов? Но решение следовало принимать как можно быстрее. Вражеские минометы продолжали обстрел.