Ветер срывал и мелкой пылью подымал в воздух крохотные крупинки высохшей соли.
Профессор молчал. Ему ясно было, что программа переменилась, но такие перемены сами уже, кажется, стали частью программы. Вновь они отклонились от намеченного пути. Вновь их преследуют. Теперь уже им не остановиться до самого экватора. И кто знает, при каких обстоятельствах они туда попадут.
Все были уже от головы до ног покрыты отвратительной, холодной, сырой и соленой грязью.
Чуть позже шедший впереди верблюд оступился и с душераздирающим воплем начал барахтаться в болоте. Верблюд профессора чуть не последовал вслед за ним, но, к счастью, у Баннистера оказалось достаточно самообладания, чтобы не спрыгнуть, а изо всех сил натянуть повод и удерживать животное, пока Азрим не пришел к ним на помощь. Затем они вместе занялись спасением провалившегося в болото верблюда.
Верблюд успел погрузиться только по брюхо, так что совместными усилиями его удалось вытащить, при этом, разумеется, спасители не раз проваливались в грязь.
Глаза Эвелин прямо-таки умоляли о прощении, когда Бан-нистер, испачканный вонючей, липкой грязью, выбрался наконец на тропинку.
Профессор, махнув рукой, со вздохом проговорил:
— Гуманизм — трудная штука, мисс Вестон. Не исключено, что я отучусь от него, если такие поездки начнут повторяться слишком часто.
…На рассвете измученные, по уши в грязи они прибыли в Марбук.
В оазисе было всего лишь два здания. Смахивавший на гостиницу глинобитный домик и чуть подальше крашенный суриком блок солдатского дома отдыха. Остальная часть поселка состояла из нескольких арабских шатров.
Пока кипятился чай, немедленно заказанный прибывшими, они поспешили переодеться. После завтрака Эвелин сразу же поднялась из-за стола.
— Я иду прямо в госпиталь, чтобы передать документ воинским властям. Идемте со мной.
Профессор вздохнул.
— Все идти да идти, а тронувшись с места, никогда не знаешь — скоро ли придется присесть снова.
— Сейчас не время для рассуждений, сэр! Идете вы или нет?
— Нет. Все равно больше никуда вы попасть не можете, потому что другого здания здесь просто нет и принадлежит оно, действительно, военным властям. Пешком пустыню не перейти, так что я могу спокойно отпустить вас. А кроме того, я уже и впрямь поверил, что вы ведете честную игру. Сам не знаю, почему я так уверился в этом. Может быть, это Рансинг убедил меня своим рассказом об идиллии в доме на Кингс-роуд. Во всяком случае, я верю вам, мисс Вестон. Хотя бы потому, что с этим конвертом я вручаю в ваши руки и свою честь. Пожалуйста.