Кружка, которую она в этот момент держала в руках, упала в старомодную пластмассовую раковину и скрылась под слоем пены моющего средства.
– Я не хочу ехать в госпиталь! – запротестовала Кейт. – Я не больна! Почему мне нельзя остаться здесь?
Он только пожал плечами. Ее слова его явно не тронули.
– Ты не можешь вспомнить, кто ты и откуда приехала. Я осмотрел твою машину. В ней нет ни документов, ни личных вещей, которые могли бы послужить подсказкой для определения твоей личности. Это весьма странно. Если у тебя и вправду амнезия, как ты утверждаешь, тогда тебе требуется квалифицированная помощь медиков. Если же ты притворяешься и ведешь нечестную игру, тогда тебе тем более здесь делать нечего. Так что в любом случае тебе придется уехать.
– Но я не хочу! Пожалуйста… не прогоняй меня, – взмолилась Кейт.
– Потеря памяти очень коварная штука. Ее так просто не вылечишь в домашних условиях.
Она лихорадочно прикидывала, как бы ей уговорить Блейка позволить ей остаться тут на несколько дней. Ведь так замечательно общаться с человеком, который знает о ней только то, что она Кейт, и ничего больше. Не дочь мультимиллионера Форсберга. Не вдова Стивена Дэнбери. А просто Кейт. И еще ее забавляло, что она может представиться Блейку кем угодно, кем ей захочется.
Она бросила на него взгляд, в котором сквозило неосознанное кокетство.
– Если я пробуду здесь еще немного, то думаю, что мне скоро станет гораздо лучше. Тут такая тишина, такой покой…
– Грандиозная идея, ничего не скажешь. А как только приедет Саша, ты изобразишь чудесное исцеление от недуга. Таков был ваш сценарий, верно? Смягчить меня и согревать мне по ночам постельку, чтобы я не заскучал и еще куда-нибудь не смотался? А твоя роль состоит в том, чтобы меня приручить. Тогда я, может, и согласился бы выслушать Сашину ложь. В конце концов, всем хорошо известно, что я питаю слабость к зеленоглазым блондинкам. Вот только мне непонятно, почему Саша не явился сюда сам, разве что – наконец-то! – до него дошло, что тогда он переборщил. Знаешь, что сказал мне Саша, перед тем как я улетел с Фиджи? «Забудь о Кевине», – сказал он. Забудь! Конечно, Кевин умер и, на Сашин взгляд, о нем теперь можно и не вспоминать. Но разве так можно говорить? Ведь Кевин был моим другом столько лет!
– Почему ты на меня кричишь? И вообще, я совершенно ничего не понимаю. Я повторяю тебе, что не знаю никакого Саши или Кевина… и вообще ничего не помню.
– Я надеюсь, что ты играешь перед камерой лучше, чем лжешь, милочка. Иначе тебе никогда не удастся добраться до экрана. Тебе никто разве не рассказывал, какие жестокие законы в этих джунглях? Такие режиссеры, как Саша, едят на завтрак маленьких девочек вроде тебя и, поверь мне, никогда после этого не страдают ни от несварения желудка, ни от угрызений совести.