– Держи-ка ты своего ученика подальше от воды, – посоветовала Меридит сприггану. – Что-то не везет ему с тамошними обитателями.
После происшествия с келпи принц окончательно пал духом, стал ныть и приставать к эльфу, которого боялся меньше всех: почему нельзя, мол, поймать Багору прямо тут, на дороге. Зачем тащиться на дурацкий Перевал? Объяснила ему Энка, предварительно стукнув:
– Затем, что мы его не ловим, а просто выслеживаем. Дождемся на Перевале и посмотрим, куда он пойдет дальше.
Принц не удержался от скептического замечания:
– Не слишком эффективный способ спасать Мир!
– Ты знаешь лучший? – нехорошим голосом поинтересовался Хельги; случай с келпи взволновал его куда больше, чем сам он мог ожидать.
Принц умолк.
Но скоро произошло событие, которое поколебало душевное равновесие всех путников, не исключая твердокаменную дису.
День пути отделял их от Перевала. Не найдя подходящей пещеры, ночь они решили привычно скоротать на опушке ельника. С комфортом расположились вокруг костра. Костры они жгли теперь ночи напролет, уступая мольбам принца. Сидели, болтали, Энка опять варила фирменный малосъедобный суп, Эдуард от нечего делать складывал хворост в аккуратную кучу. Спать пока не хотелось.
Вдруг что-то неуловимо изменилось в природе. Потянуло ветром, туча закрыла луну, стихли ночные шорохи, и в наступившей тревожной тишине слышен стал неясный, быстро нарастающий гул. Нечто угрожающее, жуткое было в этом звуке. Все вскочили, хватаясь за оружие.
– Ой, мамочка, что это?! – В страхе принц уцепился за плечо Энки, оказавшейся ближе всех.
– Ложись! – заорали Хельги и Меридит в один голос. Они что-то сообразили. Привычная к этой команде Энка без лишних вопросов растянулась на земле, свалив попутно принца. Меридит толкнула замешкавшегося эльфа. Хельги для верности вдавил физиономию ученика в мох.
– Закройте глаза, заткните уши! Что бы ни случилось, только не открывайте глаз! Иначе нам конец! – еще успела прокричать диса, прежде чем все потонуло в немыслимом реве.
То, что обрушилось на путников, трудно передать словами. Конский топот и ржание, визг, вой, лай, свист плеток и трели охотничьих рогов, звон тетивы, воинственные крики – невообразимая какофония звуков неимоверной громкости. Казалось, барабанные перепонки лопнут, не выдержав такого безобразия. Порывы ледяного ветра рвали одежду на спинах; больно колотили падающие шишки и сломанные сучья. Принц лежал придавленный, продрогший и полузадохнувшийся. Он визжал от ужаса и не слышал собственного голоса. Он чувствовал себя червяком под копытами конницы. Вот сейчас, сейчас исполинская подкова опустится на него, превратит в кровавое месиво. Казалось, не будет конца этому кошмару.