Также Ховард наконец-то соизволил сформулировать свои финансовые требования. Он хотел миллион долларов, и именно из этой суммы мне будет выплачен определенный гонорар. Я пытался объяснить ему, что с издательской точки зрения подобные условия просто неприемлемы; да и в любом случае, писатели так не работают. "Ну что ж, – ответил Ховард, – поговорим на эту тему при встрече". Все эти беседы я пунктуально передавал Беверли Лу и привел ее в ужас, когда речь зашла о сумме, но затем попробовал смягчить ситуацию, добавив, что миллиардер просто привык мыслить круглыми суммами, но его, скорее всего, можно переубедить. Разумеется, я знал, что мои требования совершенно абсурдны, но стремился вбить в упрямые головы издателей две основополагающие мысли: во-первых, они имеют дело с непростым человеком; во-вторых, я на их стороне и пытаюсь изо всех сил урезонить зарвавшегося миллиардера.
– Из-за меня семья отложила дату похорон, – объяснил я Дику по телефону. – Вылетаю завтра. Думаю, быстрее всего получится через Лондон. Полдня придется провести там и сесть на ночной рейс. Послушай, я слегка выбит из колеи, но в целом это должно было когда-нибудь случиться. И я не могу не думать о других вещах. Может быть, мой разум так защищается...
– Ты можешь заскочить в "Макгро-Хилл", когда приедешь в Нью-Йорк, – тихо сказал Дик.
– Вот именно к этому я и веду. Не хотел заваривать кашу так рано, но хоть сэкономлю на перелетах. Так что игра начинается, посмотрим, куда нас все это приведет.
По какой-то причине, возможно из-за подавленного эмоционального стресса, который принесла весть о смерти матери, я сумел трезво взглянуть на окружающий меня мир. Ставшие уже привычными лицемерие и оправдания куда-то исчезли, и, как после приливной волны, обнажилась голая поверхность берега, где каждый камешек и кусок дерева, изъеденного водой, выступили с режущей глаз откровенностью. В первую очередь, несмотря на постоянные вопли "если" и "возможно", мне стало ясно, что я с головой погрузился в осуществление мистификации.
Но почему? Я посмотрел на себя. Как, каким образом Клиффорд Ирвинг, человек, излучающий ауру довольства и эмоциональной стабильности, позволил себе оступиться, так рискнуть, зайти так далеко от проторенной дороги своей жизни? Ему уже сорок лет. Он много работал. Он признанный, хотя и не слишком популярный писатель, но он сделал все, что мог, и ему нечего стыдиться. Клиффорд свободен писать, что ему вздумается, – а ни один писатель в здравом уме не пожелает себе большего. Женат на любящей его женщине, имеет двух детей, которых обожает, да плюс еще сын от второго брака. Хотя с ним он видится редко, но любит так же сильно. Живет там, где нравится, со всеми материальными удобствами, нужными человеку. И все равно в своей личной жизни, постоянно балансируя между женой с детьми и Ниной, Клиффорд рискует всем. Неважно, какова будет цена, главное – добиться, чтобы и волки были сыты, и овцы целы.