– Не слабо, – вдруг ответил он и вышел из комнаты.
Я встала с постели и подошла к зеркалу. Я удлиненная и устремленная? Глупости! Я не удлиненная, а тощая, костлявая и длинная. Лицо, как у мадонны? Нашли себе мадонну! Гладкое невыразительное лицо, на котором даже не за что зацепиться: ни тебе больших глаз, ни пухлых губ, ни родинки на виске, как у Зойки. А волосы? Конечно, я их зачесываю гладко назад и убираю в хвост, но не потому, что мне так нравится, а потому, что мои дурацкие волосы совершенно не пушатся. Я пыталась завивать их на бигуди или щипцами, но на них получались такие неестественные заломы, что приходилось размачивать. Честно говоря, я здесь подумывала было о том, чтобы потом, дома, попытаться навить себе таких же спиралек, как у Риты, но теперь не могу даже о них думать. Не потому что меня похвалили без спиралек, а потому что с ужасом вспоминаю, как Рита визжала, перебирая дрожащими пальцами свои отрезанные локоны.
Я отошла от зеркала, села на стул у кровати и стала ждать обеда. Я не могла даже читать про преступление в английском замке, хотя так и не поняла, кто там убийца. Неужели Игорь на виду у всех сядет со мной за один стол? Это будет очередной его поступок, учитывая, что все по-прежнему уверены, что я маньячка, которая по ночам стрижет несчастным красавицам волосы.
Кстати, потом я узнала, что перед обедом Кирилл Михайлович проводил со всеми собрание, пытаясь убедить, что я ни в чем не виновата, и призывая настоящего виновника по-тихому прийти к нему в кабинет. Он обещал, что никому не выдаст его тайны, только поговорит по душам. Никто не верил, что это не я. Все читали мой дневник и считали меня ненормальной. К Кириллу Михайловичу в кабинет так никто и не пришел.
На обед я спускалась по лестнице на трясущихся ногах. Даже держалась за перила, чтобы ненароком не оступиться. На нервной почве я явилась в столовую раньше времени – за столами еще никого не было. Села на свое место и застыла над тарелкой с борщом, которую передо мной поставили, раз уж я пришла. Постепенно все столы уставили борщами, и зал начал заполнялся ребятами. Мне пришлось опустить ложку в тарелку и делать вид, что я ем. Хотя можно было и не делать никакого вида – никто на меня и не смотрел. Кому надо смотреть на отверженную, тем более что впереди такое веселье, как костюмированный бал-карнавал!
Я сразу почувствовала, что Игорь пришел, хотя на дверь и не смотрела. Я смотрела только в красные воды борща. Подняла глаза только, когда он шлепнул по столу своей тарелкой рядом с моей. На белую скатерть выплеснулись три кровавые капельки. А что, если он меня просто пожалел, как тогда в школе Гальку Долгушину с кактусом? Тогда, помнится, мне очень хотелось оказаться на месте Долгушиной, а сегодня мне уже не нужна была его жалость. Совершенно!