Глава 4
Грохот дверной ручки
Не имеет значения, в каком городе или в какой стране ты находишься, сказал себе Райли.
Полиция повсюду работает одинаково. Беседуешь с потенциальными свидетелями, беседуешь с людьми, втянутыми в это дело, говоришь с жертвой.
Только на этот раз не пришлось говорить с жертвой. Гриша Авсеенко больше никогда не будет говорить. Врач-патологоанатом, принимающий участие в расследовании, сказал, что после службы в Афганистане ему не приходилось видеть такого изуродованного трупа. Но этого следовало ожидать. Задача РПГ заключается в том, чтобы пробивать дыры в бронированных машинах и бетонных бункерах, что является более трудным, чем разрушить легковой автомобиль, даже такой дорогой, как тот, что был взорван на площади Дзержинского. Это означало, что опознать части тела было очень сложно. Но в половине челюсти сохранилось достаточное количество пломбированных зубов, чтобы с полной уверенностью заявить о личности убитого, которым действительно был Григорий Филиппович Авсеенко, а образцы ДНК сняли все вопросы. Кроме того, совпала и группа крови. Для опознания не сохранилось достаточного количества частей тела — лицо, например, полностью снесено, отсутствует и левая рука, на которой когда-то была татуировка. Смерть наступила мгновенно, доложил патологоанатом, после того как изученные останки были уложены в пластиковый контейнер, который, в свою очередь, поместили в дубовый ящик для последующего кремирования — московской милиции сначала нужно проверить, есть ли в живых члены его семьи и как решат они распорядиться телом. Капитан Провалов предположил, что кремация будет быстрым и чистым методом избавления от изуродованного тела и гораздо дешевле и проще найти место упокоения для маленького ящика или урны с пеплом, чем для большого гроба с трупом внутри.
Провалов забрал отчёт патологоанатома у своего американского коллеги. Он не ожидал, что в отчёте будет обнаружено что-то интересное, но из своих контактов с американским ФБР капитан понял, что нужно все проверять самым тщательным образом, потому что предсказывать, как обернётся расследование преступления, всё равно что гадать об исходе футбольного матча за две недели до его начала.
Это была самая лёгкая часть расследования. Доклад патологоанатома о шофёре был совершенно бесполезен. Единственная информация, которую можно было использовать, заключалась в том, что получены образцы крови и тканей тела (их можно сравнить с группой крови во время военной службы, если удастся обнаружить его медицинскую карту), поскольку взрыв разметал тело на мелкие части, не оставив ни единого нательного знака, пригодного для опознания. Как ни странно, личные документы шофёра сохранились в бумажнике, так что теперь они знали, кем он был. То же самое относится и к женщине в автомобиле, чья сумочка, лежащая на сиденье справа от неё, сохранилась целиком вместе с личными документами, чего нельзя сказать о её лице и верхней части тела. Райли посмотрел на прижизненные фотографии остальных жертв. Шофёр был совершенно обыкновенным мужчиной, может быть, несколько более тренированным, чем большинство русских. Женщина, которая являлась одной из дорогостоящих проституток Авсеенко, судя по фотографии в милицейском досье, была при жизни красавицей, вполне могла бы конкурировать с кинозвёздами Голливуда и заслуживала, несомненно, места на развороте журнала «Плейбой». Но не сейчас.