Рамирес потел и обмахивался своим блокнотом, украшенным изображениями болидов «Формулы-1». Единственным преимуществом этого расследования было то, что он мог разглядывать иностранок, девиц в шортах и мини-юбках или и того лучше: в этом году, когда в моду вошли обтягивающие ткани, девицы отказались от трусиков.
Он поскреб волосатую грудь и вздохнул, представляя себе, как приглашает какую-нибудь Ингрид или Гленду отведать пиццы. Естественно, в этих мечтах он не был ни мужем, ни отцом. Вдовцом, может быть. С холостяцкой квартирой. И Гленда или Ингрид раздеваются, с улыбкой глядя на себя в большое зеркало.
Его толкнули мальчишки на роликах, разбив мечтания. Кукольное лицо мадам Рамирес в ореоле торчащих во все стороны бигуди заняло место девичьих прелестей. Она лежала на больничной кровати в халате с розовыми цветочками и с упреком посматривала на него. «Только не ты, Раймон!» Он вздрогнул.
В голове у него в этот момент копошились одни непристойности.
В приюте ему вручили список собак, зарегистрированных за два месяца. На все про все две чихуахуа.
— Учитывая, что их все время таскают на руках, теряются они редко, — поспешил заметить служащий по имени Мартен. Люк Мартен.
— И где сейчас эти твари? — начал расспрашивать Рамирес, стараясь не смотреть на старого спаниеля, в глазах у которого стояли слезы, а нос прилип к сетке.
— Капут! — прозвучало в ответ. — Отправлены в собачий рай ввиду превышения срока разрешенного содержания в приюте.
— Что за дрянным делом вы тут занимаетесь, — проговорил Рамирес, представляя себе искрящуюся миниатюрную газовую камеру, где, бесспорно, должен был оказаться этот спаниель.
— Это наша обязанность, мы тут не в бирюльки играем! — ответил Мартен, производивший впечатление своего в доску парня.
Ни высокий, ни худенький, ни толстый, ни тонкий, волосы гладкие, подбородок квадратный, джинсы и футболка Nice Jazz Festival 97 .
— Вы любите джаз? — спросил Рамирес из чистой любезности.
— Что? А, футболка… Это подружка мне ввинтила, — сказал Мартен с фатоватой улыбкой. — Нет, я предпочитаю стиль nuskool . Карл Крейг, Терранова… в таком роде.
Понимающе кивнув головой, однако не вполне понимая, был ли стиль пиskool одной из тех новых эротических практик, которые средства массовой информации пытались навязать как религиозные, Рамирес записал номера татуировок обеих собачонок и удалился.
На улице, кстати, стало получше!
Хотела бы его жена завести собаку? Нет, наверняка нет: она не любила все, что линяло. Даже Рамиреса, когда тот причесывался и волосинки падали на пол — тут ее было не заткнуть.