Креллис потянулся за туникой, торопливо брошенной час назад на беломраморный пол спальни, и на спине его заиграли пружинистые мускулы. Поначалу заключенная в этом огромном теле мощь пугала Беландру, теперь же она не могла жить без его жарких, пленительных объятий и, отдаваясь, уступая страсти, забывала обо всем.
Он был старше на десять лет, но двигался с легкостью и быстротой двадцатипятилетнего и самолично обучал искусству владения мечом и копьем каждого юнца, воспылавшего мечтами о службе в Цитадели. О его силе знали все, но мало кто из новобранцев ожидал от великана еще и стремительности.
Да, для него время остановилось, думала Беландра. Для него, но не для меня. И прежде чем годы повиснут на его плечах, я превращусь в иссохшую каргу.
За те четырнадцать лет, что минули с их первой встречи, Креллис почти не изменился. Разве что посерела борода, да добавилось морщинок вокруг глаз. Но ведь возраст мужчины определяют не эти мелочи. Внутреннее пламя – вот что важно. И в нем оно бушевало с прежней неистовой силой. У каждого поколения свои легенды, мужчины и женщины, чей огонь озаряет мир вокруг них. Таким был Бридеон, отец Брофи. Таким был и Креллис. Такой Беландра считала и себя. И теперь от ее способности затмить Креллиса зависела судьба Огндариена.
Ей едва исполнилось двадцать, когда вражеская армия подступила к Физендрийским воротам. Беландра была самым младшим членом разошедшегося во мнениях Совета. Четверо братьев отсутствовали уже больше года, а сестры так отчаянно жаждали мира, что, столкнувшись с угрозой войны, оказались парализованы страхом. В результате командовать армией, вдесятеро меньшей той, что была в распоряжении Креллиса, пришлось Беландре. И тогда она приняла решение. Дабы не стать добычей стоящего за дверью волка, она впустила его в дом и пригласила за обеденный стол.
Юная, амбициозная и, как считалось, не по годам рассудительная Беландра вышла за ворота крепости и лично отправилась в неприятельский стан. Переговоры заняли три дня. Точнее, два с половиной. В третью ночь им было не до слов. Встретившись в палатке Креллиса врагами, они вышли из нее любовниками.
Она впустила его в свое королевство, в свою постель и, наконец, после долгих колебаний, в свое сердце. Как океан сглаживает самые острые камни, веками полируя их мягким накатом волн, так и она, вооружившись терпением и настойчивостью, рассчитывала придать Креллису нужную форму.
Беландра закрыла глаза. Ох, Огндариен, неужели я предала тебя? Мне не пережить его. Он сильнее и крепче, чем я полагала.