Спокойствие Бридеона объяснялось не робостью или застенчивостью, а тем, что он не расточал ничего попусту – ни слова, ни силу – ничего. Он и к испытанию подошел так же, сообщив о своем решении в самый последний день.
«Ох, брат, – подумала она, – что же случилось с миром, если тот, кто вынес бы любое бремя, пропал, а вся ответственность свалилась на меня? Хорошо еще, что ты оставил мне Брофи, частичку себя, своего здравомыслия и напоминание о том, какой была жизнь до того, как я выросла».
Брофи стоял в том самом месте, где она и рассчитывала его найти. Там, откуда открывался вид на весь город. Иногда он часами просиживал под факелом своего отца, устремив взгляд на север.
Ответственность за поддержание огня лежала на смотрителе Зала, Чарусе, но старик, наверно, уже забыл, когда в последний раз поднимался по ступенькам с охапкой хвороста – этот труд взял на себя Брофи. Благодаря ему все четыре факела горели постоянно, напоминая об ушедших и не вернувшихся братьях.
Некоторое время Беландра молча смотрела на сына Бридеона, дожидаясь, пока дыхание придет в норму. Легкий ветерок шевелил золотистые кудри юноши.
Он сидел неподвижно, как статуя, держа ладонь над пламенем. Потом убрал руку, отступил на шаг и подул на пальцы.
Детей Перемен Года учили противостоять силам стихий, и Брофи всегда отличался высокой сопротивляемостью огню, но сейчас он не просто выполнял обычное упражнение, не просто закалял волю. Беландра знала – физическая боль нередко притупляет боль душевную.
Она шаркнула ногой по камню, привлекая его внимание.
Брофи обернулся и, увидев ее, улыбнулся и подвинулся, освобождая место на мраморной скамье. Беландра опустилась рядом. Брофи протянул руку, и она взяла ее в свою. Кажется, совсем еще недавно пухленький кулачок скрывался в ее ладони, теперь же все выглядело наоборот, как будто тонкие девченочьи пальцы спрятались в сильных мужских.
– Как успехи? С заданием справляешься? – шутливо спросила она.
Брофи во всем пошел в отца, такой же спокойный, рассудительный и, когда нужно, решительный. Наставники находили в нем только хорошее.
– Дело не в заданиях. Я просто…
– Играл с огнем?
Он усмехнулся.
– И надолго тебя хватает?
– Почти на пятнадцать секунд.
– Ожогов не боишься?
– Нет.
Она осмотрела ладонь. Кожа немного покраснела, кое-где обгорели волоски – и все.
– А по-моему, здесь и двенадцатью не пахнет. – Он улыбнулся и убрал руку. – Ты проводишь здесь так много времени. А что видишь?
– Огндариен. – Он сказал это так, словно говорил о любимой девушке.
– И что Огндариен? Каким он предстает перед тобой?