Внутри обреталась более пристойная публика. Под большим портретом Саддама Хусейна и маленькой фотографией Маяковского сидели разнообразно заросшие юноши и расплывчатые девушки с пирсингом. У микрофона стоял сутулый мальчик пубертатного вида и дерзко декламировал:
- Братцы! Я хочу ибатца!
Зрители разражались одобрительными аплодисментами. Поэт кланялся и продолжал:
- Я люблю тебя….- юноша выдерживал мхатовскую паузу. Публика ждала, затаив дыхание. - Ибать! - выдыхал чтец к вящему удовольствию собравшихся.
Потом к микрофону походкой лунатика вышла лысая поэтесса Шура. Шура явно не понимала, где находится, и затравленно озиралась по сторонам. Она топталась на сцене около минуты. Зал молча ждал. Наконец поэтесса увидела микрофон, и ее лицо приобрело смутный оттенок осмысленности. Жестом рок-звезды она резко схватила стойку, открыла рот, постояла немного и вдруг произнесла:
- У меня проблемы…
После этого Шура обреченно замолчала.
- Амфетамин, бутылка водки, трава, пятьдесят грибов и две таблетки торена, - громким шепотом сообщил бывший Шурин муж, сидевший рядом с Никитой.
- У меня проблемы… - снова попыталась начать Шура и отчаянно посмотрела в толпу.
Известный литературный гей подсунул лысой поэтессе книжку, раскрытую на стихотворении про проблемы. Шура повертела книгу в руках, жалобно поежилась и попыталась засунуть руки в карманы. Но промахнулась. Книга упала на пол. Всем вдруг стало ясно, что живой Шура не сдастся.
- У МЕНЯ ПРОБЛЕМЫ!!! - закричала она, приложив руки к губам, как на картине Мунка.
Яся не выдержала, подползла к сцене, выдернула из-под Шуриного ботинка книгу и яростным шепотом стала диктовать:
- У меня проблемы с артикуляцией…
- У МЕНЯ ПРОБЛЕМЫ С АРТИКУЛЯЦИЕЙ… - вязким эхом отозвалась Шура, погружаясь в транс.
- Я не буду говорить не могу не буду не надо, - шипела Яся.
- Я НЕ БУДУ ГОВОРИТЬ НЕ МОГУ НЕ БУДУ НЕ НАДО, - повторяла лысая Шура, обретая надежду на то, что этот кошмар все-таки закончится.
Так они добрались до конца текста.
- А теперь, Шура, ты закрываешь рот и садишься на место, - скомандовала Яся, захлопнув книгу.
- А ТЕПЕРЬ ШУРА ТЫ ЗАКРЫВАЕШЬ РОТ И САДИШЬСЯ НА МЕСТО, - заунывным голосом робота сказала Шура.
Яся в сердцах дернула поэтессу за штанину. Шура рухнула в объятия бывшего мужа и погрузилась в бессознательное.
Через несколько лет Никита случайно наткнулся на новую книжку лысой поэтессы. Печально знаменитое стихотворение про проблемы заканчивалось там фразой: «А ТЕПЕРЬ ШУРА ТЫ ЗАКРЫВАЕШЬ РОТ И САДИШЬСЯ НА МЕСТО». Так Яся, которую никогда нигде не печатали, вошла в историю русской литературы.