Заварив чашку кофе, она вернулась в свою комнату и удобно устроилась за столом перед раскрытым томом «Клинической неврологии». Подработка курсовыми и репетиторством позволила ей оставить общежитие и снять эту комнату на окраине Питера. Комната была крошечной, два на три, но с большим окном, из которого вечерами можно наблюдать закат. На шести квадратных метрах умещались кровать, дореволюционный шкаф и небольшой стол, за которым девушка работала, читала книги по психиатрии и неврологии, иногда ужинала. Несмотря на тесноту, Альбина была счастлива. Впервые за много лет у нее был свой дом, впервые она ни от кого не зависела.
В половине седьмого девушка оторвалась от книги, допила остывший кофе, сменила домашний халат на белоснежную блузку и строгую юбку. Подхватила сумочку, в которой лежал мобильник, кошелек, косметичка, карманный словарь синонимов русского языка и травматический пистолет «оса-эгида». Перед тем как уйти, еще раз глянула на журнальные вырезки на стене. Обычно молодые девушки вешают над кроватями постеры поп-исполнителей или кинозвезд — смотря в кого влюблены. Над кроватью Альбины Багаевой висели титульные листы статей из научных журналов. На некоторых из них с фотографий улыбался молодой Андрей Ильин.
Во время утомительной поездки в автобусе, на метро и маршрутке она думала о невероятном событии, которому стала свидетелем. Девушка думала об этом и весь вчерашний день, хотя Андрей Ильин, главный виновник мыслей, активно изображал, будто событие произошло самое заурядное. Больше всего ее поразило, что он никому не рассказывал об удивительной способности, открывшейся в его снах.
В отделение Багаева пришла раньше всех. В маленьком закутке, где переодевались ординаторы, она облачилась во врачебный халат, скрепила волосы заколкой и перекинула через шею фонендоскоп. Год в ординатуре не уменьшил волнения от этой нехитрой процедуры. Преображение из обычного человека во врача было сродни настоящей магии, о которой она мечтала с детства. Ей нравилось переживать эту магию вновь и вновь.
Когда она направлялась к посту дежурной, чтобы прочесть ночные записи в журнале, из лифта вышел Андрей. Точнее сказать, выскочил. Вид у него был слегка сумасшедший, глаза красные от недосыпа, галстук съехал набок. Больные, которых курировала Альбина и состояние которых она собиралась выяснить, напрочь вылетели из ее головы.
— Что-то случилось, Андрей Андреевич?
Она прикусила язык, поняв, что сказала это громче, чем следовало. Оглянулась на пост. Инна, известная сплетница, делала вид, будто страшно занята выполнением отметок в медицинских картах, хотя на самом деле прислушивалась к каждому слову. Ей было интереснее всех, что случилось. Неподалеку, уставившись на конец швабры, терла полы санитарка.