Тем временем Владимирская улица плавно перетекает в Андреевский спуск. Тут все равно что Арбат. Картины, поделки, вышиванки, камешки, бусики, статуэтки, всякого хлама навалом. А мне нравится. Я вообще люблю в людях творческое начало, наверно, потому что сам лишен такового начисто.
У подножия смешной Андреевской церкви, нет-нет, никого не хочу обидеть, но цвет у нее, правда, смешной, светло-голубой, невинный, как свежекупленная пеленка, так вон, забыли о церкви, я говорю о ее подножии... там я вижу новенькое - статуи Свирид Петровича Голохвостова и Прони Прокоповны. Статуи мне нравятся. Очень похожи.
Ио и Фэриен, естественно, ничего не понимают и вообще выглядят, как настоящие иностранцы. Они удивлены таким обилием сувениров и поделок, а еще больше удивлены моим поведением. Еще бы... это ж не вы жили шесть тысяч лет среди людей.
Я уже беру в руки перстень из последней коллекции, полдня назад законченной, какого-нибудь Сидоренко или Недайвода, у украинцев вообще фамилии смешные... очень натуралистичные. И не нужно рисовать никаких генеалогических деревьев, чтобы понять, чьи предки чем занимались. Коробейник называет мне цену, смотрит, как легко я сминаю в порошок его "полудрагоценный камень", а на самом деле удачно сваренное стекло, и не знает, как реагировать. Я снимаю задачу, грозящую зависанием всей программы, тем, что просто разворачиваюсь и ухожу.
Иду ниже... ниже... не задерживаясь ни у смотровой площадки, ни у крохотного театра, не обращаю внимания на многочисленные галереи и художественные салоны, хотя и очень хочу зайти. У меня просто нет на это времени.
И останавливаюсь напротив дома под номером 13.
Здесь жил Михаил Булгаков. Он писал обо мне книгу. Нет, не обо мне. Он писал о любви, всегда о любви. Я к любви отношения не имею. Мне сложно об этом говорить.
В этом доме сейчас музей. Если будете в Киеве, зайдите, не пожалеете. Только обязательно берите экскурсовода, без него вы ничего не поймете. В экскурсии есть одна изюминка... впрочем, я вам не скажу, какая... а то будет неинтересно.
А эти идиоты - мои спутники, они даже и не способны ничего понять, хоть двадцать раз перескажи им "Мастера и Маргариту"!
Этот спуск - он особенный. Как Арбат или Монмартр. Здесь есть даже "Музей одной улицы". А вот ходить по Андреевскому спуску крайне неудобно и утомительно. Собственно проезжая часть вымощена булыжником, и мне чуточку жалко Ио, вышагивающую на высоких каблуках. Я лишь усмехаюсь, когда она едва не падает в очередной раз и хватается за мою руку.
Ой... привет, ромашки... надо же... нарисованные красками ромашки на тротуаре... и это настолько в духе Андреевского спуска, что кажется очень правильным. Ромашки на тротуаре - это сродни улыбке ребенка, подаренной тебе просто так.