- Это святая вода, - пояснил я им обоим, - освященная в церкви. А я, естественно, ни церкви, ни Богу не угоден.
- А кому ты вообще угоден? - ввернула язвительная моя красотка Ио.
- Изыди, дьявол! - мужик повысил голос, думая нас перекричать.
- Заткнись уже! - в сердцах бросил я ему, - Сейчас как сделаю больно!
А он между прочим, был окружен слабым мерцанием... настроил себя на войну до победного конца и горел своей верой. И был совершенно прав. И ничего-то я с ним сделать не мог. Но и позволить Ио и Фэриену расправиться с ним, беспомощным, тоже не мог.
Любопытная Ио продолжала задавать мне вопросы прямо по ходу пьесы:
- А слова эти по поводу "изыди", они на тебя как-то действуют?
- Действуют, - подтвердил я, - на нервы мне они действуют.
Мужчина прекратил выкрикивать отдельные призывы и начал читать общеизвестную молитву:
- Отче наш, сущий на небесах!
- Да святится имя твое, да придет царствие твое! - эхом откликнулся я.
- Хлеб наш насущный дай нам на сей день, - тоном ниже продолжил он.
- И не введи в искушение, но избавь от лукавого, - прошептал я.
Ио уселась в кресло и смотрела на происходящее с интересом и удивлением. Может, она подумала, что это строчки из популярной песенки?
- Прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим, - так же тихо сказал мужчина, повторяя слова молитвы уже на автомате.
- Во имя Отца, Сына и Святого Духа, аминь! - закончил я.
Тут мужика проняло окончательно, и он уже совсем нормальным тоном, только очень удивленным, спросил:
- Так ты можешь молиться?
- Могу, а почему нет?
- Но... как же так? Как же с тобой бороться тогда?
- Никак, - ответил я, - никаких шансов...
Мужик сник окончательно.
- Коньяк будешь? - спросил я его, глядя на него снизу вверх.
Он кивнул неуверенно.
Мы с Ио поднялись одновременно, она снисходительно улыбнулась, обозвала меня пьяницей и ушла в спальню, а я поднялся, поскольку в номере ничего спиртного не было. Я развел руками:
- Ты не против, если мы спустимся в гостиничный ресторан?
- Н-не против..., - ответил он.
- Никто не против, если я выйду на полчаса? - громко спросил я чужаков.
Из ванны выглянул Фэриен:
- Иди, детка, не напивайся только.
Меня передернуло, но я проглотил "детку". Не захотел, чтобы этот мужчина стал свидетелем какой-нибудь сцены моего воспитания. Много чести для него!
Мужик так и пошел обмотанный бутылками с водой, как пулеметными лентами. Фанатик - пулеметчик.
Мы с ним спустились на лифте, прошли в ресторан, сели за столик, я заказал коньяку, лимонов, сыра, фруктов, еще чего-то... а он все это время косился на меня неодобрительно и испытующе.