Амундсен рассмеялся про себя: знал бы боцман про его переживания, не хвалил бы!
Уже двое суток не заходило солнце. В полночь оно стояло высоко над горизонтом. И в этот же час вдали показалась белая блестящая полоска. Кто-то крикнул:
— Лёд!
Амундсен побежал на нос судна, поднялся на бак, приложил к глазам бинокль. Весь горизонт светился. Вправо и влево далеко-далеко тянулась долгожданная кромка. Это был лёд — вечный плавучий лёд Северного Ледовитого океана.
Часа через три на пути «Магдалены» стали попадаться отдельные льдины. Появились чайки. Стайками летели они за шхуной.
Боцман полез по вантам в бочку, укреплённую на передней мачте. Едва он устроился в бочке так, что видны были лишь плечи да голова, едва он приложил к глазам подзорную трубу, как тотчас же крикнул:
— Есть!
Капитан, стоявший на мостике, спросил:
— Много?
— Как будто много. Держите на северо-восток!
— Тюлени! Тюлени! Боцман видит много тюленей, — заговорили на судне.
Все заволновались. Стрелки побежали в кубрик одеваться, матросы подошли к шлюпкам. Каждый знал, что ему надо делать. Руал тащил два мешка с хлебом и салом к шлюпке номер первый, — он должен был ехать на этой шлюпке. Стрелки один за другим выходили на палубу и здесь проверяли свои винтовки.
«Магдалена» медленно подошла к кромке льда. Тысячи мелких льдин качались на волнах. Они ударялись одна о другую и распадались на куски. Шхуна своими бортами отбрасывала их с пути. На льдинах сидели чайки и кайры. А вдали на большом ледяном поле виднелись чёрные пятна: это были тюлени. Вдруг перед самым носом корабля высунулась из воды тюленья голова, похожая на мокрую голову собаки, и тотчас скрылась.
Капитан крикнул с мостика:
— Приготовить шлюпки! Занять места!
Стрелки и матросы разделились на партии и сели в три шлюпки. Шхуна уменьшила ход, остановилась среди льда. С мостика раздалась новая команда:
— Шлюпки на воду!
Затрещали блоки, взвизгнули тросы, шлюпки с людьми медленно спустились на воду.
Всюду на льдинах лежали тюлени. Тихий ветер дул с востока. Одна за другой шлюпки поплыли влево, в сторону от «Магдалены». Они ловко обходили льдины. Амундсен грёб изо всех сил. Вполголоса он спросил у соседа по веслу:
— Зачем мы уходим так далеко?
— Нужно подплыть с подветренной стороны. Иначе тюлень почует человека и уйдёт, — тихо ответил матрос.
Шлюпки прошли далеко в лёд и разделились. Рулевой первой шлюпки скомандовал:
— Стоп!
Шлюпка пристала к большой льдине, и стрелки один за другим вылезли прямо на лёд. Их было пятеро. Крепкие и ловкие, они быстро побежали по льдинам. Тюлени беспокойно поднимали головы. Один заворочался и пополз к краю льдины. Он полз медленно, то и дело останавливаясь и вытягивая шею. За ним пополз другой, третий, четвёртый. Вот-вот они нырнут в воду. Вдруг стрелки и матросы дико заревели. Удивлённые рёвом, тюлени остановились. Но эта остановка стоила им жизни. Стрелки бежали прямо к ним. Грохнул выстрел, и крайний тюлень уронил голову на лёд. Тотчас затрещали ещё выстрелы, тюлени заметались, поползли в разные стороны. Меткие выстрелы укладывали их на месте. Матросы вылезли на лёд, чтобы подобрать убитых зверей. Руал привязывал к ластам верёвку и волоком тащил добычу к шлюпке. Через два часа шлюпка была так полна, что её борта поднимались над водой едва лишь на четверть фута.