До моей руки дотронулся Андре. Я посмотрел на него и понял, что к нему возвращается разум. Глаза его были скорбны, но не безумны.
— Дай... мне... — с трудом сказал он и показал на Астра. Он мучительно искал забытые слова, лицо его страдальчески сморщилось от усилий. — Дай...
— Меня зовут Эли, — сказал я. — Вспомни: я твой друг Эли.
— Дай... — повторил он упавшим голосом. Он не вспомнил меня.
— Потом, Андре, — ответил я. — У меня еще есть силы нести сына.
Он больше не обращался ко мне и шел, опустив голову, рыже-красные локоны двигались, как живые, и закрывали лицо. Я знал, что сейчас Андре ищет слова, но они не шли на язык, странный шепот в моем мозгу исходил из глубин его черепной коробки. Я не обрадовался, так мне было тяжело, я лишь сказал Мери:
— Безумие его, кажется, постепенно проходит.
— Твой друг давно уже не безумен. И если ты дашь ему Астра, он его не уронит.
Отдать Астра я не мог даже Мери.
— Ладно, скоро привал.
На этот раз привал вышел длинный. Орлан куда-то исчез и долго не возвращался. Около меня присели капитаны и Ромеро. Осима с той же энергией и четкостью, с какими командовал кораблем, подготавливали мятеж.
Ручные лазеры были вручены во время раздачи еды, я тоже получил эту игрушку. Я говорю «игрушку», ибо против невидимок они неэффективны, хотя головоглазов поражали.
— Взять противника на абордаж, приставить пистолет к уху и хладнокровно спустить курок — так, кажется, воевали в ваши времена? — сказал я Камагину, усмехнувшись.
Он возразил, пожав плечами:
— В мое время уже сто лет не было войн. Мы сносили горы и осушали моря, колонизировали планеты и первые двинулись к звездам. У вас пробелы в истории, адмирал.
— Не сердитесь. Я не хотел вас задевать, Эдуард.
— Я иногда удивляюсь вам, но никогда не сержусь, Эли.
— Итак, две возможности: или сегодня ночью, или завтра утром, — сказал Осима. — У нас все готово, адмирал.
— Я бы на месте разрушителей выбрал ночь, а не утро, — заметил Петри. — Перещелкать нас во время сна этичней.
— Этичней? — спросил я, удивленный.
Он разъяснил с обычной своей флегматичной обстоятельностью:
— Судя по всему, что мы знаем о них, и по информации ваших снов, у них минус-этика, и все, что мы считаем отвратительным, у них возведено в доблесть. Органы Охраны Зла и Насаждения Вероломства — разве вы этого не слыхали от них самих?
— Вы, кажется, думаете, что я реально присутствовал на их совещании? Даже правдивая информация может облекаться в фантастические одежды... Откровение совершалось в бреду, не забывайте этого.
Золотое небо превратилось в черное. Оранжевая укатилась за горизонт. Вокруг пленных замерцали огни сторожевых головоглазов.