Год тридцать седьмой (Стругацкий, Стругацкий) - страница 5

– Я большевик, – упрямо сказал Олег. – И сижу тут как дерьмо. Безо всякого толка и пользы. Наше место там!

Сашка сидел, откинувшись, и медленно тянул коньяк. Теперь он пил из стакана.

– Все на свете проморгал, – продолжал Олег. – Перед Черепановым ходил на полусогнутых, а он враг. Где наши глаза были?

– Ну, этим заняты те, кому следует, – сказал Григорий.

– В-верно! Я тоже так думаю! Сталин знает, что делает. Раз не объявляют поголовный набор добровольцев в Испанию, значит, этого делать нельзя…

– Да. Нельзя, пожалуй.

– Там люди сидят поумнее нас с тобой, – сказал Олег. Он тяжело поднялся и пробрался к окну. – Мать честная, ясно! Мне ехать надо, ребята… Н-наблюдать надо!

– Ладно, – сказал Сашка. – Ложись и спи. Ехать ему надо. Тазик принести?

– Иди ты в штаны… Мне ехать… Н-наблюдать…

Олег пошел кругом по комнате, придерживаясь за мебель.

– Где мое пальто?! – заорал он.

Сашка встал, взял его за плечи и усадил, а затем уложил на диван.

– Дрыхни, астрономия, – сказал он.

– Й-эхать!..

Олег заснул и сразу захрапел. Сашка вышел и вернулся с тазиком.

– Среди ночи непременно поблюет, – сказал он.

– Н-на пол, – сказал Григорий Олеговым голосом.

Сашка сел и вылил остаток коньяка себе в стакан.

– Теперь рассказывай, – сказал он.

– Сначала скажи, что с тобой. Ты устал?

– Конечно, – сказал Сашка.

– Неприятности?

– Нет, – сказал Сашка. Он выпил и весь скривился, как от дряни.

– Ну хорошо, – сказал Григорий. – У тебя карта есть?

Сашка снова поднялся и принес свернутую в рулон большую немецкую карту Испании. Они сдвинули посуду и расстелили карту, прижав по углам пустыми стаканами.

– Вот где они, – сказал Григорий.

Сашка засопел.

– Что же это, – сказал он. – Это же значит…

– Да, – сказал Григорий.

– Что же это, – повторил Сашка. – Что же это…

– Я еще надеюсь вернуться, – сказал Григорий. – Я хочу быть там до конца. К чертовой матери, Сашка, ты это пойми… Я там как за родную землю дрался, как за Ленинград… После гражданской – это первый настоящий бой за советскую власть…

Они долго молчали. Потом громко зазвенел звонок, и Григорий вдруг увидел, как лицо Сашки стало серым. Наступила тишина, только тихонько храпел Олег на диване. Снова зазвенел звонок.

– Спокойно, – сказал Сашка. – Это за мной. Ты, главное, спокойно… – Он схватил Григория за руки и крепко стиснул. – Ты, главное, спокойно…

Звонок.

Сашка сидел неподвижно, и только быстро шарил глазами по стенам.

– Спокойно… Я через два дня вернусь… Максимум, через три…

Он вскочил и бросился в прихожую. В двери начали стучать. Что-то с грохотом повалилось в прихожей, и Григорий услыхал высокий незнакомый голос: