Аркадий Петрович поправил пенсне, чокнулся с Борисом и профессорским голосом начал лекцию:
– Ну, голубчик, как бы вы там ни отстали, но про Севрский мирный договор-то уже, наверное, слышали.
– В некотором роде, – сухо согласился Борис.
– В августе этого 1920 года подписан в Севре мирный договор между Англией, Францией, Италией, Грецией и еще несколькими странами с одной стороны и султанской Турцией с другой. Смысл Севрского мира – раздел территории бывшей Османской империи державами-победительницами в мировой войне. Территория Турции по этому договору сократилась в четыре раза, она лишилась не только всех своих прежних завоеваний, но отторгнута и часть исконно-турецких земель. Сирия, Ливан, Палестина и Месопотамия в качестве подмандатных территорий переданы Британии и Франции. Турция лишилась также владений на Аравийском полуострове, от нее отторгнут Курдистан. Ей пришлось признать английский протекторат над Египтом, а французский – над Тунисом и Марокко. Кроме того, Греции отдали всю Фракию, европейский берег Дарданелл, полуостров Галлиполи и Смирну. Но там все спорно, потому что идет война греков с турками, хотя по договору армию Турции должны были сократить до пятидесяти тысяч человек, а флот – передать союзникам.
Горецкий закашлялся, отхлебнул вина, затем откинулся на стуле и продолжил:
– Разумеется, такой кабальный договор окажется нежизнеспособным. Дело в том, что еще до Первой мировой войны в Турции зрело недовольство султанским правительством. Общество требовало перемен. Кстати, вам это ничего не напоминает?
– Еще как напоминает, – вздохнул Борис, – у нас в России тоже все газеты кричали: «Долой! Пусть сильнее грянет буря!» Вот и дождались буревестников, чтоб их совсем…
– Да, вот у них в Турции возникло такое движение младотурок. И лидер появился – Мустафа Кемаль. И сейчас потихоньку у них происходит национально-освободительная революция. И даже новое правительство сформировали в Анкаре. И оно не признало Севрский мир, так что перемены в Турции еще будут.
Борис потягивал терпкое вино и задумчиво поглядывал на хорошенькую девушку за кассой. Поймав его взгляд, она опустила черные глаза, отвернулась, но тут же поглядела снова и даже улыбнулась. Горецкий проследил, куда смотрит Борис, и недовольно нахмурился.
– Формально в Турции правит султан несуществующей уже Османской империи, Махмуд Шестой – совершенно незначительная фигура. Он взошел на престол в одна тысяча девятьсот восемнадцатом году вместо отрекшегося брата. Правительство султана заключило союз с немцами, таким образом Турция ввязалась в войну, где потеряла почти миллион человек и значительную часть территории! Это слишком много даже для по-восточному терпеливых турок. В стране зреет недовольство. Султанское правительство доживает последние дни, дай Бог, чтобы после национально-освободительной революции не последовал переворот, как у нас в России… Вы заметили, Борис Андреевич, что мы все время говорим – «у нас, в России»? А ведь теперь это совсем не так. Нашей России не стало, процесс этот необратимый…