– Сделай положительное, – Маринин понизил голос и добавил: – А с нас магарыч.
– Что? – спросил Виил.
– Да так, спасибо большое скажем. За положительное резюме.
– Эх, Маринин. Всё бы так просто решалось. Идем, прокатимся и побеседуем.
Виил встал из-за стола и вышел из комнаты. Маринин последовал за ним. Во дворе клубился туман, но одновременно, над головой, светлело ярко-голубое небо, диссонируя непривычным, но завораживающим сочетанием.
– Я понял, в чём дело, – говорил Маринин, шагая позади хозяина. – У тебя просто раздвоение личности. Одна половина не помнит, что делает другая. Авраам и Даниил тихонько вышли из комнаты, пока мы беседовали, а 4ХА22 меня отвлекала. Моня знает кидальные приёмы. Ты уж, Виил, не обижайся. Парень ты нормальный… Я надеюсь, что мы договоримся.
Виил остановился и посмотрел на Маринина.
– Если бы всё было так просто, – сказал. И зашел в гараж. Выгнал машину. – Садись. – Открыл двери чёрного кабриолета. Маринин залез в машину. Виил сел за руль, завёл двигатель, автомобиль выехал за ворота и медленно пополз по узкой дороге окутанной туманом.
– Так ты говоришь, в Киеве можно навести порядок? – поинтересовался водитель.
– Да, – ответил Маринин. – Мы прилетели для того, чтобы сказать об этом.
– Я тебе не сильно верю. Впрочем, посмотрим на месте. Съездим в Киев?
– Ммм… Так ведь патрули… И далеко… Ничего, Саша. Это не проблема. Пристегни, пожалуйста, ремень. Правила безопасности никто не отменял.
Маринин пристегнулся, неудомённо поглядывая на Виила. Неожиданно для самого себя, спросил:
– Слушай, а что это за имя – Виил?
– Партийная кличка, – небрежно ответил тот. – Зови меня Витя, это проще и ближе к правде.
– Я такой же Виил как ты Моня. А почему Моня?
– В детстве меня звали Маньяком. Потом я стал Моней. А вообще – Саша.
– Почему же маньяк?
– За упёртый характер.
– Маньяк… Хм… Ладно, Саша. Поехали.
Кабриолет стал набирать скорость. Деревья, темневшие смутными силуэтами в тумане, клубящемся на обе стороны дороги, стали мелькать и сливаться в сплошную полосу. Маринин испуганно почувствовал, как динамическая сила ускорения вдавливает его в сидение всё сильнее и сильнее. Дорога превратилась в сплошную серую полосу, уходящую под капот.
– Витя, поаккуратней. Ничего же не видно, – волнительно проговорил Маринин.
– А что тебе, Саша, необходимо видеть? – меланхолично поинтересовался Виил. – Не волнуйся, если ты волнуешься. Неужели ты не любишь скорость?
– Да, конечно, я её люблю… Но…
– Не надо «но», брат. Как только начинаешь себя нагружать аналогичными «но», сразу появится какой-нибудь тормоз. В ненужное время, в ненужном месте и с ненужными последствиями. Не надо «но».