– Вы же сказали не мешать.
– Не до такой же степени. Кто такой этот с бородой? А в тюбетейке?
– Это нищие украинцы, они нам не нужны. – Остановил воспроизведение. – Вот посмотрите на эту изящную даму в чёрном.
– Ну? Это подруга Ликвидатора?
– Это Ликвидатор.
Шеф молча смотрел на экран. Тихо сказал:
– Ты издеваешься надо мной, Скорцени. Но из Киева 22-го числа ты не убежишь. Я тебя прикую к себе наручниками. Ты понял?
– Шеф, это Ликвидатор! Так сказал Дубина.
– Сколько вы выпили, когда он это сказал?
– Литр водки.
– И ты что-то ещё хочешь добавить?
– Водка для украинцев в деле не помеха.
– А для итальянцев?
– Шеф, это переодетый Ликвидатор! Шеф, Дубина отвечает за свои слова! Для него литр водки – только разминка.
Несколько минут оба рассматривали лицо в дымчатых очках.
– Ничего не ясно. Изображение не информативное, – сказал шеф. – И я не особо верю этому честному Дубине, выпивающему для разминки литр водки. Если это и Ликвидатор, то в таком виде мы его больше не увидим, а в другом – не узнаем. В компьютере картинку гонял?
– Да, – вяло сказал Скорцени.
– И что?
– Ничего.
– Я так и думал. На этой видеозаписи даже не видно овала лица. Нет, выбрось в мусорное ведро эту кассету.
– Шеф, это ещё не всё.
– Что же ещё?
– Дубина дал мне e-mail. Он был сильно выпивши и я толком не понял, что это за адрес. Потом выяснилось, что хозяин e-mail периодически общается с… извините шеф… с Ликвидатором. Но это версия Дубины. Мы взломали ящик, сняли информацию, допросили этого человека, нашли на него компромат и попытались заставить его сыграть роль подсадной утки. И он согласился! Но затем отказался.
– Договорились, подозреваю, в «Экспрессе»?
– Вы угадали.
– Ну?
– Он, теоретически, теперь будет работать в нашей опергруппе. И потребовал, кстати, зарплату. И только в гривнах. Евро его не устраивает. Да вы его, наверное, знаете. Он писатель. Книжку какую-то издал, или две – не помню. В Италию ездил, хотел там выпросить политическое убежище. Фамилия… фамилия… э-э-э… Но потом переиграл и сказал, что его не поняли.
– Понятно. Писатель. Знакомая братия. Вялые существа, боящиеся жить и записывающие свои тайные мечты на бумажку.
– Он ещё и фантаст.
– Ну, Скорцени, это уже полная клиника. Писатель – дерьмо, а не профессия, но я понимаю, когда пишут письма или репортажи. Это хоть как-то объяснимо. Фантаст? Он на голову нормальный?
– Вроде бы, да.
– Ты уверен?
– Да.
– И у нас нет выбора? Неужели фантаста не может заменить хороший оперативник?
– Возможно, может, но такого опера у нас нет. Надо уметь общаться на сленге узкого круга.