– Ну что! Товарищ дорогой! – произнес товарищ Пиллей, когда Латта ушла и явились сладкие рисовые шарики. – Как дела? Как дочка осваивается?
Он намеренно обращался к Чакко по-английски.
– Очень хорошо. Она сейчас крепко спит.
– Охо. Разница во времени, надо полагать, – заметил товарищ Пиллей, не упуская возможности продемонстрировать, что он знает толк в международных перелетах.
– А что в Олассе? Партийное собрание? – спросил Чакко.
– Да нет, другое. Моя сестра Судха получила перелом, – сказал товарищ Пиллей так, словно Перелом был дорогим подарком, который ей вручили. – И я возил ее к Оласским Врачевателям за медикаментами. Аюрведические мази и все такое. Муж ее сейчас в Патне, она одна с его родней.
Ленин покинул свой пост у дверного проема, встал между коленей отца и принялся ковырять в носу.
– А ты, молодой человек, расскажешь нам стихотворение? – обратился к нему Чакко. – Научил тебя уже папа?
Ленин глядел на Чакко без малейших признаков того, что он понял или хотя бы услышал его слова.
– Он чего-чего только не знает, – сказал товарищ Пиллей. – Он у нас талант. Он при чужих только стесняется.
Товарищ Пиллей поиграл с сыном, водя коленями туда-сюда.
– Ленин-мон, прочти Дяде-Товарищу, чему папа тебя научил. Друзья, сограж…
Ленин продолжал свои носовые раскопки.
– Ну что ты, мон, это же наш Дядя-Товарищ…
Товарищ Пиллей жал на стартер, пытаясь запустить Шекспира.
– Друзья, сограждане, внемлите…
Ленин не сводил с Чакко немигающих глаз. Товарищ Пиллей попытался снова:
– Внемлите…
Ленин схватил горсть банановых чипсов и стрелой метнулся из дома. Он начал бегать взад и вперед по полоске двора между домом и улицей, визжа от непонятного ему самому возбуждения. Когда он выпустил часть пара, его бег перешел в полузадохшийся, высоко задирающий коленки галоп.
– Внемли ТЕМНЕ, – закричал Ленин со двора, перекрывая шум проезжающего автобуса.
– Невосваляпгья Цезаря пришел
А хоронить. Везлопере живает
Людей, добро же погребаюс ними.
[54]Он выкрикивал стихи бегло, без единой запинки. Это было впечатляюще – ведь ему было только шесть и он ни слова не понимал из того, что произносил. Сидя в доме и глядя сквозь дверь на носящегося по двору маленького пыльного демона (будущего подрядчика со своим ребенком и мотороллером «баджадж»), товарищ Пиллей гордо улыбался.
– Он первый ученик в классе. В этом году получит двойное поощрение.
В маленькой жаркой комнате теснилось множество амбиций.
Что бы там ни хранил товарищ Пиллей за занавесочками у себя в шкафу, это, безусловно, не были сломанные бальзовые самолетики.