Жон снова промолчал, и Уилла поставила бурдюк к клетке таким образом, чтобы он мог дотянуться губами до его горловины.
– Я оставлю его здесь, ты можешь принять решение потом. Просто ты должен знать, что кое-кто из нас не согласен со старейшинами.
Уилла отвернулась от Жона, щурясь в свете факелов. Прозвучавшая в ее голосе горечь удивила его. Ему почудились слезы в ее глазах, и впервые Джонатан подумал, что может попытаться предотвратить некое ужасное событие. Мысленно попросив прощения у Ивара за нарушение их договора, он сказал:
– Не оставайся до конца праздника, – шепнул он, – уходи с площади до того, как начнется жертвоприношение. Возьми с собой всех, кто захочет уйти.
И он рассказал Уилле о пещере под гостиницей и о том, как найти потайную дверь. Едва ли это было действительно безопасное место, так как пещера сообщалась с подземельем Моргота, но он не мог придумать ничего лучшего.
– Спуститесь по ступеням вниз и сидите там до утра. Может быть, тогда беда минует вас.
Тем временем праздничная музыка умолкла, сменившись назойливым барабанным боем.
– Вызывают пары для брачной церемонии. Я должна идти, пока никто не увидел меня здесь.
Уилла шагнула к дверям, но восклицание Жона заставило ее задержаться.
– Подожди! Ты должна верить мне!
– Я верю. Как только бракосочетание закончится, я соберу всех, кто захочет, и отведу в твою пещеру, – Она приблизилась к клетке, протянула руки, и, прежде чем она исчезла, Джонатан ощутил легкое прикосновение ее пальцев к своим щекам.
Староста деревни выкрикивал имена брачащихся так громко, что его, наверное, можно было услышать в соседней долине. Джонатан смотрел, как счастливые пары выступали вперед для формального совершения обряда, и думал о Сондре. Может быть, Моргот все же оставил ее в живых? Эта мысль ужаснула его еще больше, чем мысль о смерти любимой. Жон начал молиться о том, чтобы душа Сондры очутилась в более счастливом месте, и молил судьбу о том, чтобы она позволила их душам встретиться после смерти.
Несколько капель вина из бурдюка просочилось сквозь швы и упало ему на руку. К его кисло-сладкому аромату примешивался более резкий запах яда, и Джонатан почувствовал искушение умереть быстро и безболезненно. Протянув руку, Джонатан оттолкнул вино, так чтобы оно оказалось вне пределов досягаемости. Его срок еще не пришел, а когда он придет – Джонатан предпочитал умереть в огне.
Церемония бракосочетания тем временем закончилась, кто-то снова запел, но собравшиеся не поддержали песню так единодушно и радостно, как это было на празднике урожая. Страх измучил людей, отняв у них силы, а ужасные ночные убийства продолжали угрожать каждому из них.