Казалось, часовня была перенесена в эти стены из каких-то других, далеких земель, где все цветет и радуется жизни. Стены ее были сложены из плотно подогнанных крепких глиняных блоков, никак не похожих на старые камни крепости. Высокие остроконечные окна, закрытые тяжелыми панелями, должно быть, были восхитительны в первозданном виде. Даже без стекол резные переплеты были красивы – от храма исходило нечто светлое и радующее. Я могла представить эту часовню стоящей в центре какого-нибудь мирного городка. Трава и цветы должны были окружать ее – и, как мираж, я увидела зеленый лужок среди полуразрушенных высоких стен.
Я замотала головой, пытаясь отделаться от этого видения, потом подошла ближе и положила руки на тяжелые стальные двери. Они были покрыты таинственными рунами, сейчас загадочно мерцавшими в лучах заходящего солнца.
Неожиданный страшный холод пронзил ладонь и потек дальше по моей дрожащей руке. Я отдернула ладонь, странным образом зная, что если этот холод дойдет до сердца, то я умру. И все-таки я отодвинула проржавевший стальной засов и толкнула дверь, почему-то надеясь, что она заперта изнутри.
Но двери легко поддались и распахнулись. Яркое солнце тут же послало лучи в открывшийся проем, нарисовав мою высокую черную тень на неровном каменном полу. Если когда-то внутри и были скамьи и статуи, то вынесли их отсюда давным-давно. Я осторожно направилась к алтарю. Когда мои глаза привыкли к полумраку, я увидела оплывшие свечи, стоящие на потемневшей каменной плите алтаря. Я порылась в кармане, нащупала огниво и высекла искру.
И в этом неверном, слабом свете свечи, сквозь пыль и паутину я увидела его – серебряное полотно, каким-то образом избежавшее тлена. Оно висело на стене за алтарем. Поставив свечку на алтарь, я стала внимательно рассматривать полотно. На нем был выткан сложный таинственный узор – ряд за рядом, друг над другом мужчины и женщины, и их лица искажены таким ужасом, столь кошмарны, что казалось – на полотне запечатлены узники ада.
И было еще блистающее величие. Полотно было прекрасно. От него, казалось, исходила странная сила, наполнявшая меня невероятной смесью трепета и страха – оно было наполнено святостью. Другого слова я не могла подобрать.
Хотя мне хотелось бежать от него, я приблизилась, упала на колени перед ним… подняла глаза… шептала полузабытые молитвы, слышанные когда-то от матери и мрачных священников нашего городка.
Не знаю, сколько времени я провела на коленях – целую вечность или краткий миг. Какой-то шум снаружи отвлек меня. Двери распахнулись настежь. Ветер ворвался в часовню, и полотно затрепетало, зашелестело так, как, должно быть, смеются феи, как будто души, запечатленные на полотне, издевались надо мной.