Имени этого человека мне никто назвать не потрудился, считая, видимо, что я и так должен его знать, раз уж сюда пришел.
– Ты здесь, потому что душа твоя грустит, человек из Согда, – поприветствовала меня вкусным басом эта гора мяса и волос. – А кто весел в этом мире, полном страданий? Слезы льются из твоих глаз, когда ты один в ночи. Но задумайся: сколько еще таких же слез увлажняет подушки в тот же ночной час? Ты не один, человек из Согда. И как хорошо, что ты здесь. Как хорошо что ты с нами. Но даже и с нами ты долго еще будешь бродить по тропам заблуждений, пока глазам твоим не откроется свет прозрения.
На его круглых щеках и лбу играли красноватые отблески огней. Тихо было вокруг, лишь по углам сада слышался какой-то шепот, шарканье ног. Где-то далеко заржала лошадь. Сегодня я думаю, что ее-то ржание и помогло мне ощутить: если не буду осторожен, то этот глубокий сочувственный бас попросту усыпит меня. Нужно было срочно что-то сказать, сделать, заспорить.
– Свет прозрения? – ответил я с горечью и недоверием, которое мне даже не надо было изображать. – Разве я единственный, кто жаждет его?
– Ты хочешь знать, как прозреть? – улыбнулся он мне из-под накидки во тьме, вдохнул и выдохнул глубоко и медленно. – А такие слова тебе знакомы: «поистине человек обречен на погибель, кроме тех, которые уверовали»? – Он вопросительно посмотрел на меня, и, не дождавшись реакции, продолжил: – Но сюда приходят не только те, кто читает книгу пророка. Нет, не только они. Потому что были и другие мудрецы, и они тоже знали, что значит – отделить свет от мрака. Да, мы в хаосе. Мы – между Ахура Маздой и Ахриманом, и каждому, каждому из нас самому надо понять – кто из сильных и слабых мира сего восседает на троне собственных заблуждений, а кто направляет скакунов своей судьбы к стопам господа. Пролить кровь первых – все равно что дождевой водой оросить растрескавшуюся землю. Но что будет, если каждый станет лить кровь так, как небеса льют дождь? Вот это и будет, что сегодня творится. Нет, только избранный удержит в руке священное оружие…
– Ты называешь имена, которые я слышал в детстве, – укоризненно сказал я бородатому пророку, начиная изрядно уставать от разговора. Он рассказывает мне о богах моей матери! Сейчас, чего доброго, напомнит о боге Голубого Неба, боге отца…
– А я же сказал, что сюда приходят люди, поклоняющиеся разным пророкам, – развел тот мясистые руки. – И что с того? Разве не прав был тот, кто сказал, что человек сам решает, чью сторону принять – света или мрака? Да если бы все, читающие ту книгу или другую, могли бы решить правильно…