– У нас? – спросил я после паузы.
– Я знаю, каким именем вы назвались целителю, – неохотно сказал он. И замолчал. А потом добавил: – Меня зовут Юкук.
Паузы между фразами нашего разговора становились все более напряженными.
– Но это даже не имя, – ответил, наконец, я. – Это кличка: сова. И она тюркская, а вы, уважаемый воин, похоже, хорасанец.
– Этой клички хватало, когда я работал последние годы на ваш торговый дом, – с некоторой долей иронии прозвучал его голос. – Но я вижу, что вам она неизвестна. И это означает… очень многое.
– Меня еще иногда называют Ястреб, так что мы оба – из птиц, – сказал я, неизвестно зачем. Стыдно признаться, но, кажется, для того, чтобы произвести впечатление.
– Вам нужно лежать, – сказал, помолчав, воин по имени Юкук. – А тем временем вы сами знаете, что делать.
Честно говоря, вот как раз этого я не знал абсолютно, и смысл его слов воссиял в моей бедной голове гораздо позже, через несколько дней. То была простая и очевидная мысль: надо бы как-то проверить, что за человек скрывается под кличкой «Юкук», пусть даже он спас мне жизнь.
Об этом, собственно, и говорил мой хриплый собеседник.
Очередная пауза становилась что-то уж совсем неприятной, а тогда я еще не знал, что с такими паузами делать. Поэтому я поддался на этот самый простой из приемов и решил прервать молчание:
– Итак, у меня несколько дней. А потом мне нужно узнать, как… как найти одну женщину. Про нее ходят странные разговоры. Она якобы насилует воинов на поле боя – хотя мне это кажется невозможным. И потом убивает их.
– Ах, эта женщина, – сказал Юкук и посмотрел на меня взглядом, в котором читалось многое – и удивление, и даже, как мне хотелось думать, уважение.
Вот теперь я замолчал всерьез. А он задумался. Затем произнес:
– Мне кажется, что вам сейчас важнее разобраться во всей этой истории с убийцами. Но если допустить, что тут есть какая-то связь…
И снова замолчал – но больше на его уловку я поддаваться не стал, вздохнул и закрыл глаза.
В том-то и дело, что теперь я уже точно знал – связь была. Потому что я довольно неплохо расслышал слово, которое произнес второй убийца – а точнее, самоубийца, – перед тем, как умереть.
Это было то самое слово, о котором говорил брат: начинается, вроде бы, на «па», примерно в четыре слога, и в конце длинный звук, похожий на «е» или «э».
Паиридезо.
– Гису, Гису, – говорит мой брат, в тот момент возрастом – меньше десяти лет, еще не толстенький, но уже очень зловредный. – А как на языке Ирана звучит это знаменитое слово, обозначающее сад – просто обычный сад? Парадизо? Парадиз?