На Коринту этот неожиданный выпад подействовал, как ушат холодной воды. С болью и грустью смотрел он на Кожина, потом горько вздохнул:
– Как вы несправедливы ко мне, пан Кожин!… Руки врача заметно дрожали, когда он прятал в карман очки и надевал шляпу. Не сказав больше ни слова, он ушел. И тут на Кожина набросилась молчавшая доселе Ивета.
– Зачем вы обидели доктора, Иван? – спросила она с укором.
Кожин угрюмо молчал.
– Вам не нравится, что он общается с немецким офицером? Вы поэтому скрываете от него правду?
– Если говорить честно, Ивета, то да, не нравится. Все не нравится! И то, что жив остался, и то, что очутился черт знает где, и что доктор появился, как по вызову, и эти его приятельские отношения с немецким офицером. Многое мне не нравится, а уж дружба с фашистом – это вообще ни в какие ворота!
Кожин помолчал, а потом добавил, словно про себя:
– Не хватало еще, чтобы и ты, например, целовалась с немцем!
Ивета залилась краской, но не сдалась.
– Вы ничего не понимаете, Иван! – воскликнула она. – Да, враг! Конечно, враг! Но вы забыли о нашей обстановке. Мне было двенадцать лет, когда нас забрали немцы.
Я успела вырасти при них. Вот как долго они сидят у нас на шее. Поэтому здесь все складывалось иначе, чем у вас. И отношение к немцам, и борьба с ними. Здесь ведь не было фронта. Они просто взяли и включили нашу страну в свою империю, сделали из нас протекторат. Ведь мы уже шесть лет считаемся глубоким тылом Германии! Неужели вам не объясняли этого?
– Объясняли, конечно, но все-таки:
– Что – все-таки? Доктор Коринта честный человек и настоящий патриот. Он всегда избегал немцев. А если он теперь и сблизился с каким-то офицером, то сделал это исключительно ради вас! А вы не доверяете ему, оскорбляете его!…
– Почему не доверяю?…
– Ну, скрываете от него что-то. Какая разница!
– Да ничего я от него не скрываю! Мне нечего скрывать? Я просто не понимаю, что ему от меня нужно. Мне твердят про К-ов, про сорок километров: А тут еще эта нелепость с каким-то загадочным снарядом!… Боюсь, что доктор сам его выдумал:
Только зачем ему?
– Доктор ничего против вас не замышляет, Иван! Мне даже удивительно, что вы можете подозревать его!
– Возможно: Кто знает. Поживем – увидим: Кожин под влиянием Иветы немного смягчился, но остался при своем мнении. Девушка понимала, что в таком сложном и вместе с тем совершенно беспомощном положении он просто не способен объективно воспринимать действительность, и не стала ему больше надоедать.