– Да, я Коринтова. Вы из больницы? Это с вами я говорила по телефону?
– Со мной, милостивая пани. Разрешите представиться:
доктор Карел Майер, заместитель главврача здешней больницы.
Он почтительно пожал небрежно протянутую руку и, заметив на груди у женщины нацистский партийный значок, густо покраснел от смущения.
– Вы пришли мне что-то сообщить?
– Да: но: – Майер глазами дал понять, что при девочке об этом говорить не следует.
– Индра, иди погуляй. Только не выходи на улицу. Девочка охотно вылезла из-за стола и убежала. А Майер, пробормотав: «С вашего разрешения!»– присел на краешек стула и, держа шляпу на коленях, заговорил:
– Месяц назад: точнее говоря, двадцать шесть дней назад ваш муж, милостивая пани, взял неожиданно отпуск и уехал в Прагу. Я сам провожал его. Мне он объяснил свой внезапный отъезд тем, что, мол, ему необходимо срочно уладить семейные дела. Он обещал, что по прибытии в Прагу сообщит свой адрес, но: по сей день от доктора Коринты не было никаких вестей.
В глазах красивой женщины мелькнула тревога.
– Странно: Уехал в Прагу по семейным делам, а к семье даже и не наведался:
Странно: А когда он обещал вернуться?
– Точных сроков он не указывал, но отпуск взял ровно на месяц.
– Так. Значит, через неделю он должен вернуться:
– Через пять дней, милостивая пани.
– Через пять дней: Ну что ж, мы с дочкой подождем его. Вы сможете нам помочь с жильем, доктор Майер?
– Разумеется, милостивая пани! Позвольте предложить вам комнату в моей квартире.
Места у меня достаточно, и маменька моя будет очень рада:
– Благодарю вас, доктор. Я с удовольствием воспользуюсь вашим любезным гостеприимством: У меня есть к вам еще несколько вопросов, но, думаю, их можно отложить. Носильщики тут есть?
– Какие носильщики! В нашей дыре вообще ничего нет: Но не волнуйтесь, милостивая пани, до моего дома отсюда буквально рукой подать. Доберемся как-нибудь и без носильщика.
Через минуту, нагруженный двумя увесистыми чемоданами, доктор Майер уже семенил по тихим уличкам К-ова. За ним с дорожной сумкой в руках величественно шествовала пани Коринтова. Рядом, с любопытством глазея по сторонам, уныло ковыляла худенькая девочка.
Майер обливался потом, но усталости не чувствовал. С каждым шагом в нем росла и крепла уверенность, что Коринта исчез, погиб, пропал навсегда. Уверенность эта и придавала ему силы.