– Ты на ней.
– Один дом на всей улице?
– Да, мэм. Едешь по холмам, потом сворачиваешь на подъездную аллею.
На вершине крутого подъема Мерси увидела дом. Невысокий, похожий на миссионерский, с черепичной крышей и черными решетками на окнах. Кое-где черепица упала на подъездную аллею, в окнах вместо стекол была фанера. Бугенвиллея, некогда украшавшая ворота, давно засохла, но по-прежнему касалась ветвями оштукатуренных столбов. Белые стены покрылись бурыми пятнами от дождевых потеков. Двор зарос травой, растения трепетали, постукивая о двери гаража, будто стремились проникнуть внутрь. Бетонный фонтан почернел и заполнился дождевой водой.
– Припаркуй автомобиль где хочешь, – сказал О'Брайен. – Его всюду будет обдувать песком.
Мерси остановила машину под навесом. Поглядела на Эвана. Он смотрел в сторону парадной двери с шелушащейся краской. Потом с мрачным выражением лица повернулся к ней:
– Терпеть не могу этот дом. Он портит мне настроение.
– Спасибо, что привез меня сюда.
– Если мне память не изменяет, дело обстояло не совсем так.
– Все равно благодарю.
– Ну что ж, наслаждайся атмосферой самоубийства. И забудь про отпечатки пальцев отца в доме Уиттакер. Взгляни на пятна крови в гостиной, если моего слова недостаточно. Эдгар По был прав. Смыть кровь невозможно, как ни старайся.
Мерси последовала за ним к двери, ждала, пока он ее отопрет. Растения бились под ветром о двери гаража. Язычок замка громко щелкнул. Войдя, она услышала, как хрустит песок под ее ногами на каменном полу.
– Здесь холодно. А летом неимоверная жара.
– Скверно для окраски дома.
– Скверно для человеческой кожи.
Эван закрыл и запер дверь и произнес:
– Осматривай все, что хочешь. Только побыстрее. Пребывание здесь не приносит мне ничего, кроме печали.
– Покажи мне предсмертное письмо.
– Сюда.
Они двинулись по коридору: слева кухня, покрытые пылью столы; справа столовая с зачехленной мебелью. Впереди располагалась большая гостиная с камином и раздвижной застекленной дверью, выходящей на задний двор и плавательный бассейн. Пол из какого-то камня – сланца, догадалась Мерси – с толстыми полосами раствора между плитами. Мебель тоже в чехлах. Она разглядела очертания двух кушеток, нескольких кресел. Большое кожаное кресло перед камином было без чехла.
Эван подвел Мерси к нему, посмотрел на пол:
– Видно, где кровь окрасила камень. Он сидел в этом кресле, когда выстрелил в себя. Я оставил кресло и все в комнате, как было. Не мог понять, станет уборка оскорблением его памяти или нет, поэтому ничего не делал.
– Тяжкое зрелище.