– Я сознавала, что в доме Майка что-то неладно, но не могла догадаться, в чем дело. Ты не должен знать, где находится ключ от псарни. Но знал, потому что был в доме.
О'Брайен усмехнулся:
– Нет. Я узнал, где он, еще до того, как вскрыл замки. Однажды вечером Майк рассказывал Обри о своем доме. Говорил, что знакомство с ней побудило его задумываться над всем, что он делает. Почему одевается так, а не иначе. Бреется лезвиями в голубых упаковках, а не в желтых, хранит ключ от псарни под шкафом, носит бумажник в левом кармане, а причесывается на определенный манер. Она очень разволновала его. Едва протянув тебе ключ, я сообразил, что совершил ошибку. И не понял, заметила ты ее или нет.
За окнами засвистел ветер, погнав по двору пыль.
– Положи оружие. Немедленно.
– Заткнись, Мерси! Немедленно. Ты подчиняешься моим приказам, детка. Смирись с этим.
Он поднял револьвер, поддержал его другой рукой и навел черный ствол на ее грудь.
– Саморра поехал по ложному адресу, – сказал он. – Это в другой стороне округа. А округ Сан-Бернардино, к твоему сведению, величиной со штат Делавэр.
«Не давай ему умолкнуть», – подумала Мерси. Ее сердце колотилось, мысли метались.
– А гильза? Как ты положил выброшенную из пистолета Майка гильзу в цветочную вазу Уиттакер?
– Майк два раза в месяц ездил на стрельбище. Однажды я последовал за ним, посмотрел, как тренируются ребята, сам пострелял по мишени. Прихватил одну из его гильз заодно со своими. Ничего сложного. Трудно было направить ствол так, чтобы пуля вылетела в застекленную дверь, а не застряла в стене. Она не подошла бы к гильзе. Однажды я вскрыл замки в доме Уиттакер, вошел и понял, как поступить. Меня навели на мысль венецианские окна. Нужно было стрелять прямо в дверном проеме, быстро, приподняв ствол, чтобы пуля улетела в океан.
– И позволил Койнер найти гильзу. Ловко.
– Это было просто. Она хороший эксперт. Оплошал я только с борьбой в кухне.
О'Брайен издал короткий смешок.
– Это и заставляло вас с Саморрой рвать на себе волосы, так ведь?
– Там никакой борьбы не было, – промолвила Мерси.
– Совершенно верно.
– У тебя там случился приступ. Ты повредил выдвижной ящик. Порвал куртку и одну из латексных перчаток. Крови не было, но ты оставил отпечатки пальцев в тех местах, протирать которые у тебя не хватило времени. Ты находился в полубессознательном состоянии. Не знал, сколько времени прошло, много ли шума наделал. Вот почему ты находился десять минут в доме, медлил на крыльце. Ты приходил в себя.
– Совершенно верно. Меня удивляет, что вы ухитрились опознать отцовские отпечатки пальцев через ДКШ. Вам для этого нужно было адресовать их к покойным полицейским. Кому это пришло в голову?