– Саморре.
– Он как ящерица-ядозуб: вцепится во что-нибудь и не выпустит, пока не зайдет солнце.
К удивлению и страху Мерси добавилось сдержанное уважение.
– Ты годами вынашивал этот план.
– За приятным занятием время летит незаметно.
– И заменил свои отпечатки пальцев отцовскими после того, как он покончил с собой. Ты работал тогда в Сакраменто, на компьютере в ДКШ. Просто стереть свои ты не мог, кто-нибудь заметил бы, что комплект исчез. Поэтому ты поменял свои на отцовские. Это вывело тебя из системы. На тот случай, если оставишь отпечаток, где не хотелось бы. Или когда-нибудь порвется перчатка. Ты знал, что эти отпечатки трудно будет найти, потому что они принадлежат покойному. Потом ты нашел работу в округе Ориндж, чтобы иметь возможность сделать то, что сделал. Но ты обдумывал это почти два года.
– Честно говоря, я колебался. Но когда меня не взяли в полицию из-за слабого здоровья, решил: черт с ним, нанесу удар этим скотам в чувствительное место.
– И нанес.
О'Брайен держался спокойно. Ствол револьвера был почти неподвижен. Мерси слышала, как снаружи завывает ветер, бьются об окна песчинки.
– Сержант, я наблюдал за вами с Майком в его гостиной. На склоне холма, среди кустарника есть прекрасная полянка. Можно сидеть там и смотреть прямо в заднее окно. Я торчал там часами. Помнишь тот вечер, ты трахала его на кушетке, а по телевизору шел фильм «Десять заповедей»?
– Была Пасха.
– Ты кончила, когда Чарлтон Хестон спускался со скрижалями. Со склона холма казалось, что волосы у него поседели, когда он увидел, как ты трахаешь это здоровенное ничтожество. В ту минуту я начал влюбляться в тебя. И ненавидеть. До сих пор питаю к тебе нечто вроде любви-ненависти. Я ненавижу вас, самодовольных скотов со значками, считающих, будто мир принадлежит вам. Ничто не раздражало меня больше, чем зрелище, как вы с этим идиотом Макнелли расхаживаете по управлению хозяевами, входите без стука в мою лабораторию и приказываете мне, что делать. Вы не заслуживаете того, что имеете. Я знал, что ничем не хуже вас. Даже когда меня не приняли в полицейские из-за эпилепсии, знал, что не хуже. И доказал это. Я отправил Майка в тюрьму за убийство, которого он не совершал. Я заставил тебя вести это расследование. Я сделал так, что брайтоновское управление выглядит сборищем бестолочей и убийц проституток. Маленький бедолага, недостойный даже носить значок, одержал верх над всеми вами, надменными подлизами.
– Чтобы добиться этого, ты убил ни в чем не повинную женщину.
– Она получила то, чего заслуживала. И Бейли тоже. Проститутки разрушают жизни. Не пытайся убедить меня в обратном.