Когда Ройс переступил порог этой комнаты, ему сразу же стало ясно, что пройдет немало времени, прежде чем принц-регент вспомнит причину, по которой он его вызвал. На этот раз принц вспомнил все довольно быстро. Судя по количеству бренди, которое с удовольствием поглощало королевское чрево, было понятно, что его высочество в скором времени потеряет здравомыслие. Он внимательно посмотрел на Ройса:
– Я всегда считал вас и вашего отца разумнее всех остальных. Возможно, ваша принадлежность к одному из древнейших родов обязывает придерживаться широких и исключительно дальновидных взглядов.
– Думаю, вы правы, ваше высочество.
– Вы все еще считаете, что мы не должны соглашаться со стариной Бонн?
– Совершенно верно. Любые переговоры по поводу заключения мира с Наполеоном серьезно ухудшат мировое положение Великобритании. За эти последствия будем отвечать не только мы, но и наши потомки.
Принц-регент внезапно рассмеялся.
– Я молю Бога, чтобы Грей и все остальные поняли это. Эти чертовы виги не понимают, что произойдет, если Англия будет второй по счету после Франции.
– Однако, полагаю, вам уже известно, что мои взгляды на реформу пересекаются со взглядами вигов.
– Да-да, но сейчас речь не об этом. Правда, я не понимаю, как можно проводить реформу в столь смутные времена, но уже ничего не изменишь. Главное то, что вы вхожи в обе партии и, позволю себе заметить, обе вам доверяют.
«Или ни одна из них», – подумал Ройс, но предпочел оставить это замечание при себе.
– Вы очень добры, ваше высочество.
– Нисколько, просто я рассуждаю логически. Мне нужен такой человек, как вы, который бы лавировал между двумя партиями. Смягчите обстановку, примирите их и верните все на свои места, как и должно быть.
Ройс внезапно вспомнил детский стишок:
Шалтай-Болтай сидел на стене…
Обрюзгший, с затуманенным взором, принц-рёгент очень походил на злосчастного Шалтая-Болтая. Тем не менее Ройс ответил:
– Я сделаю все возможное, ваше высочество.
Вскоре он ушел под провожающие взгляды придворных, которые получили еле заметный кивок в ответ на их энергичные приветствия. Он остановился перед королевской резиденцией, повернулся лицом к солнцу и позволил себе на короткий миг насладиться его ласковыми лучами. Просьба принца-регента была совершенно невыполнимой, но представителям королевской власти лучше об этом не знать. Стоя посреди шумной лондонской улицы, он уже не в первый раз остро почувствовал необходимость найти замену, альтернативу институту наследственной монархии. Англия наделила парламент большими полномочиями, но, как казалось Ройсу, этого было недостаточно. Франция заменила короля на императора, но из этого ничего не вышло. Американцы на свой страх и риск задумали проделать эксперимент с республиканизмом. Англия должна найти свой выход из положения.