Вдох.
Свет.
Звук.
Запах.
Я вернулся! Я снова внутри моего знакомого поношенного тела, накрепко приклеен к ограниченному четырьмя измерениями пространству-времени какого-то роскошного, распадающегося и неидеального мира, но главное – далеко-далеко-далеко от несносных забияк-кальвиний.
– Вот что он задумал, Каль!
– Он от нас так просто не избавится, верно, Кали?
Голоса Калипсо и Кальпурнии вдруг зазвенели в моей голове, резкие и насмешливо-злобные. Похоже, кальвинии решили отложить на потом свою распрю и идеологическую вражду.
Эти попутчицы, пусть и договорившиеся о мире и ненападении, были для меня крайне нежелательны.
– Черт, вы-то как сюда пролезли? Снова сидите у меня в голове?
– Конечно нет, глупыш. Этот примитивный орган не способен поддержать существование в этом мире разрушенной симметрии столь разумных, как мы, квантовых существ.
– Не обращай внимания на мысли этого убогого мечтателя.
– Но мы связаны с его нервной системой, и приходится выслушивать эти дурацкие мысли.
– Раз уж у нас есть сюда доступ, давай подкрутим ему гайки!
– Мы сидим в струне твоего йо-йо!
Как же я сразу не догадался! Ганс объяснял мне, что космическая струна есть остаток предшествующего Моноблока. Я и сам уже догадывался о единстве структуры струны и первородной материи в Моноблоке, где был недавно, прежде чем воспользовался йо-йо (драгоценные воспоминания о жизни в Моноблоке уже начали стремительно выветриваться и таять в моей памяти).
Но мне в голову никогда не приходило, что какая-либо из кальвиний, едва я решу оттуда отчалить, сможет ухватиться за мою струну и пробраться в мою игрушку. Хотя, судя по тому, что они умеют кататься на черных дырах по волнам Большого Взрыва, путешествие автостопом на дармовщинку – их вторая натура.
– И сколько вас тут?
– Одна.
– Две.
– Десять на десять в десятой степени!
Я махнул на это рукой. Какая разница, сколько их тут? И одной слишком много. Но поскольку я слышал всего два голоса, то решил считать, что их только парочка.
Внезапно у меня явилось ужасное подозрение.
– Вы, две, – вы проникли в мой йо-йо! Теперь вы сможете управлять им, влиять на его работу?
– Ну, не совсем.
– Но можем вносить возмущения. Точно управлять невозможно из-за принципа неопределенности. Когда мы пытаемся предвидеть, все становится очень расплывчато.