После этого Николай Степанович, не глядя, запихнул папку на то же самое место и проворно спустился вниз. А затем снова устремился к своим бумажным завалам, начисто потеряв интерес к подругам. Им не оставалось ничего другого, как вежливо поблагодарить Николая Степановича и отправиться разыскивать указанную им аудиторию. Поплутав еще с четверть часа, они наконец добрались до нужной двери, толкнули ее и очутились лицом к лицу с длинным близоруким очкариком, щурившимся на них сквозь огромные очки. Парень был так высок, что даже перерос Маришу, что само по себе было вещью уникальной. Но если Маришу природа не обидела и сложена она была для своего роста вполне пропорционально, то бедный очкарик напоминал очень длинный карандаш в пластиковом, гнущемся во все стороны корпусе.
– Вы Олег? – с некоторым недоверием спросила у парня Мариша.
Тот молча кивнул.
– Хорошев? – уточнила Мариша.
Тот снова кивнул, опять же не продемонстрировав никакого любопытства.
– Нас к вам послал Николай Степанович, – сообщила ему на всякий случай Юля.
Как ни странно, но имя Николая Степановича оказало на парня волшебное действие. Он очнулся от своих мыслей, и взгляд его стал более осмысленным.
– А что? Есть возможность подработать?
– Вот, – сказала Мариша, выкладывая перед ним листок с загадочными значками. – Можете перевести?
Олег мельком взглянул на листок и задумался. Думал он долго, подруги даже заподозрили, что он заснул.
– Ну? – наконец подтолкнула его Мариша.
– В принципе, ничего необычного, – произнес парень. – Очень цветистые восточные проклятия на арабском, которые адресованы какому-то мужчине. И судя по всему, этого человека автор записки хорошо знает.
– Почему это? – удивились подруги.
– Потому что ругательства отличаются… хм…, как бы это сказать, некоторыми анатомическими особенностями. Я так понимаю из написанного, что человек, оскорбивший автора этой записки, невысок, тщедушен и немолод. Вам перевести ее целиком?
– Да, – кивнули подруги и стали слушать.
Но уже на сыне ослицы и шайтана, которым величал автор записки господина Кураева, они заметно заскучали.
– Я же говорил, что в первой части нет ничего интересного, – заметил Олег. – Просто писавший ее человек был очень зол. Вот и все. Со всеми случается.
– А во второй части? – воскликнула Мариша.
Олег откашлялся, посмотрел на подруг поверх очков и сразу стал выглядеть как-то солидней.
– Если быть точным, то интерес представляет только третья часть вашего текста, – сказал он. – Первые две – всего лишь вариации проклятий на тему шелудивых лживых языков, которые необходимо отрезать. Ну, я вам уже переводил. Вторая часть записки почти ничем не отличается от первой.