Это я успокаивал свою совесть. Потому что Новый год и Рождество замечательные праздники, но все-таки жаль живые срубленные елки…
Мы стояли у огня и грели исколотые хвоей руки. Было немного грустно.
Настя протяжно сказала:
– Ну, вот все-о-о… Праздникам конец.
– Вовсе не конец, – неохотно отозвался Вячик. – Еще старый Новый год будет.
– А потом Крещение, – сказал я. – Бабушка говорит, что праздничные святки по церковному календарю длятся до Крещения.
– Это по церковному, – печально отозвалась Настя. – А по школьному: «Ребята, настраивайтесь по-деловому! Наступила самая ответственная четверть…»
– Ну, все равно. Что-то еще остается, – возразил я. Не хотелось, чтобы совсем пропала зимняя сказочность…
– А твоя бабушка, значит, православная? – спросил Арбуз.
– Ну, наверно… Она часто читает Евангелие. У нее две любимые книги – Евангелие и «Лирика» Маршака. Не детские его «Мистеры Твистеры», а взрослые стихи.
– А в церковь она ходит?
– Редко. Она говорит, что церковью управляет патриарх. Бабушка его не любит, потому что он благословляет войну в горячих точках.
– Не благословляет он! – с непривычным жаром возмутился Арбуз. – Он наоборот! Против!
– На словах против, а на деле… почему он не предаст анафеме тех, кто развязал войну? И тех, кто села бомбит?
– Тебя он не спросил, что ему делать, – набыченно сообщил Арбуз. Он был очень верующий. Так же, как его мама.
А я?.. Я в глубине души, наверно, тоже верующий. Только я мало разбирался в подробностях религии и не знал ни одной молитвы. Бабушка крестила меня, когда я родился, но про Бога беседовала со мной редко. Только иногда пересказывала истории из Нового Завета и объясняла, когда какой христианский праздник.
Арбуз же был православный по всем правилам. И, конечно, заступился за патриарха. А я – за бабушку.
– Бабушка говорит: почему он в самой главной церкви не повторяет каждый день на всю страну, что это великий грех – посылать на войну молодых, необученных солдат?
– Бабушку твою он не спросил, – прежним тоном отозвался Арбуз. И я увидел, что лицо у него слишком толстое, а глазки маленькие и неприятные… Вот так бы и дал ему! Если бы не боялся…
Настя вскинула голову – так, что чуть не оторвался пушистый шарик на белой вязаной шапке.
– Ну-ка прекратите немедленно! Не хватало еще поругаться под конец праздников!
А Вячик хмыкнул и мудро сказал:
– Вот так и начинаются религиозные войны…
Арбуз попыхтел с полминуты, валенком пнул в костер выскочивший уголек. И пробубнил – видать, через силу:
– Алька, ты меня прости… – Все-таки он был настоящий верующий. Не то что я.