Это был Льюис Хьюитт. Вульф протянул ему руку. Шляпа и пальто на Хьюитте были новые, а трость в руке та же, что накануне, – золотисто-желтая «малакка» с красноватыми крапинками. Любой приказчик из магазина одежды оценил бы его костюм в 830 долларов, не меньше. Он был достаточно высокого роста, чтобы смотреть на Вульфа с демократической улыбкой под аристократическим носом.
– Они интересные, – сказал Вульф.
Интересные. Ха-ха!
– Разве они не превосходны?! – возмутился Хьюитт. – Если выкрою время, я достану одну из-под колпака, чтобы вы могли рассмотреть получше, но теперь я иду наверх, на обсуждение роз, оно уже началось. Вы побудете еще? Буду признателен. Хелло, Вэйд, я уже бегу.
Это был не кто иной, как В. Дж. Дилл собственной персоной, работодатель моей будущей жены. Во многом это был Хьюитт наоборот. Он смотрел на Вульфа снизу вверх, видавший виды коричневый костюм явно нуждался в утюжке, а его колючие серые глаза, казалось, не умели улыбаться.
– Возможно, вы меня не помните, – говорил он Вульфу, – я был однажды у вас с Рэймондом Пленом.
– Конечно, я вас помню, мистер Дилл.
– Я только что видел Плена внизу, и он сказал мне, что вы здесь. Я собирался звонить вам сегодня. Хотел узнать, не окажете ли вы мне услугу.
– Это зависит от того, какого рода услуга.
– Сейчас поясню, отойдем в сторонку.
Они отошли, и я последовал за ними.
– Знаете ли вы что-нибудь о пожелтении Курума?
– Слышал об этом – Вульф нахмурился. – Читал в журнале. Неизлечимая болезнь вечнозеленых широколистных. Считают, что это грибок. Впервые обнаружен на азалиях Курума, которые Льюис Хьюитт вывез из Японии. Потом и вы вывезли такие же, и, думаю, Уотсон из Массачусетса тоже. Потом еще Апдерграф потерял целую плантацию, несколько акров растений, которые он называл родалиями.
– Вы и впрямь в курсе дела.
– Я просто помню то, что прочел.
– Вы видели мои павильон внизу?
– Взглянул, когда проходил. – Вульф скорчил гримасу. – Я пришел посмотреть на эти гибриды. У вас весьма красивый кипрский мох. Весьма красивый.
– А видели азалии и лауреллии?
– Да. Они выглядят больными.
– Они действительно больны. Они погибают. Пожелтение Курума. На нижней стороне листьев типичные коричневые пятна. Кто-то, без сомнения, заразил их. Я бы очень хотел знать, кто. И я намерен выяснить это.
Вульф, казалось, сочувствовал, да и на самом деле сочувствовал. Среди цветоводов гибель растений рождает солидарность.
– Очень жаль, что ваша выставка испорчена, – сказал он. – Но почему вы предполагаете злой умысел?
– Это именно так.
– У вас есть доказательства?