Пришлось объяснить и причину ее паники, включая неправдопродобное обстоятельство – клятву.
– Ну да… – задумчиво произнес Наследник. – Жена выставила-таки эту сволочь и подала на развод. А ведь я помню времена, когда они с Данусей ко мне вместе приезжали и вместе уезжали… Все правильно – если эта сволочь срочно на ком-то не женится – на ком-то с квартирой… Все правильно! Ему же еще алименты платить! Ну да. Он и должен был до этого додуматься.
– Но ей-то это ни к чему! – воскликнула Майка. – Она до такой степени его видеть не желала, что скорее бы в окно выпрыгнула!…
– Блин-н-н… – протянул алкоголик. И, не успели Сережа с Майкой квакнуть, как на столе оказалась не только початая бутылка коньяка, но и три маленьких стакашка к ней. Три непритязательных хрустальных стакашка, прекрасной работы, вот только помыть бы их не мешало…
– Я приехал всего час назад, – объяснил алкоголик, – и сразу же вы позвонили. Я ничего не успел!… Вот все, что у меня есть!
И сделал жест – но что за жест! Как если бы он собирался взлететь – но крылья надломились. Когда тощие и неимоверно длинные руки проделывают такие жесты, достойные если не балерины, то гомосексуалиста, порядочному атлету хочется встать и уйти.
Но уходить, не выяснив вообще ничего, Сережа с Майкой не могли.
Сережа посмотрел на Майку, как бы желая ей передать взглядом информацию: человек, которому этой ночью промыли желудок, должен был бы съесть что-нибудь вроде овсяной каши, а не начинать с коньяка.
Майка тоже была озадачена.
Вся бойкость ее характера вмиг куда-то подевалась.
Возможно, среди всех алкоголиков, виденных ею, этот был самый профессиональный.
– Стой! – воскликнула вдруг она. – А если это – та бутылка, куда они подсыпали снотворное?
– Они подсыпали прямо в стаканы, в больнице сказали, – возразил Наследник, но на бутылку уставился с недоверием. Затем он стремительно встал, так покачнувшись, что Сережа выбросил вперед руки – ловить его, и, обретая равновесие, мотнул всем телом самым непотребным образом.
И исчез в спальне.
– Он сам ничего не понимает, – буркнул Сережа. – Сматываемся.
Майка прислушалась.
– Он там пьет! – громко прошептала она.
– Булькает? – спросил Сережа.
– Точно – пьет! Он же видит, что мы не хотим. И пьет, гад, в одиночку!
Тут хозяин ограбленной квартиры появился из спальни с двумя бутылками в руках. Одна была еще запечатанная, но в другой просматривалось около двух третей напитка.
– Главного они, между прочим, не нашли! – вдруг радостно сообщил он.
– Неприкосновенного запаса? – осведомился Сережа, имея в виду коньяк.