– Саша, знакомься. Это бабушка Алина.
– Очень приятно, – вежливо улыбнулся Саша.
– Что ж вы на дворе стоите? Проходите в дом, – пригласила бабка.
Сашу женщины оставили в комнате, а сами засуетились на кухне, готовя стол.
Изба оказалась жарко натопленной. Борисов снял куртку, засучил на рубашке рукава, прошелся по комнате. Снял с полки книгу, полистал. «Типы шин и их эксплуатация» – явно на любителя.
Заглянул Тамарин брат – высокий хромой парень со сломанным носом выглядел намного старше своих лет. Увидев Сашу он вздрогнул, будто его ударили, замер на несколько секунд, потом молча развернулся и ушел.
«Кажется, родственникам я не нравлюсь, – подумал про себя Саша. – Придется невесту воровать».
– Яшы здесь нет? – заглянула в комнату Тома, воровато оглянулась, и тихо, бесшумно, коснулась его губ губами. – Сейчас, пойду его поищу. Он, наверное, курит здесь поблизости.
– Давай я схожу. У вас и так хлопот много.
Борисов вышел из дома, огляделся во дворе, шагнул за калитку. В небе висела полная луна, но разглядеть что-либо было трудно. В звенящей ночной тишине доносилось поскрипывание высоченных сосен из недалекого леса. Под высоким густым кустарником, немного дальше по тропинке, алел огонек. Саша направился туда.
Послышалось поплевывание, огонек погас. Парень выступил навстречу.
– Ты меня помнишь? – хрипло спросил он.
– Да. Ты Тамарин брат.
– И все? – Яша вышел из тени кустов. В лунном свете блеснуло лезвие длинного кавказского кинжала.
Липкий холод забился внизу живота.
– Яша, ты чего?
– Ты помнишь, русак, как убил мою мать, моего отца? Как над сестрой изгалялся, помнишь?
– Я? – Борисов ощутил в спокойном голосе дыхание смерти, и сознание его заметалось в закоулках памяти, пытаясь найти способ спасения, тело обдало жаром. – Ты меня с кем-то путаешь…
– Нет, и твоя чистенькая на этот раз физиономия с толку меня не собьет. – Парень медленно наступал, держа кинжал перед собой.
– Этого не было… – Борисов отступил на пару шагов, а сознание кольнуло нечто знакомое, ужасающе привычное. Надежно спрятанный путь к спасению. Мысль ударилась в глухую стену памяти, за которой таилось… Что?
– Не было? А шрам у тебя на руке откуда?
– Не помню…
Тонкие струйки потекли сквозь стену… Учебка. Госпиталь… Жаркое солнце…
– А я помню, откуда, – сказал парень и ударил его кинжалом в грудь. Неведомо откуда вырвавшийся рефлекс перехватил руку у кисти, пронес над головой, опустил и лезвие вошло парню в живот… Сгибаясь от боли, тот распахнул полные изумления глаза, но губы его с ненавистью прошептали. – Гадина…