Билет на погост (Блок) - страница 32

— Нет, конечно.

* * *

Элейн постелила мне на кушетке; она предложила лечь с ней на кровати, но я сказал, что предпочел бы кушетку: я очень устал, да и не хотелось беспокоить ее своим храпом и ворочанием с боку на бок.

— Да ты мне совсем не помешаешь, — сказала она. — Я как раз собиралась принять секонал — я это делаю раза четыре в год, а тогда меня и семь баллов по шкале Рихтера не разбудят. Ты, кстати, не хочешь? Это только для успокоения нервов.

Я отказался от пилюли и прилег на кушетку. Элейн отправилась в спальню, а я быстро скинул одежду и забрался под одеяло, но долго еще не мог сомкнуть глаз... Вдали, за рекой, светился огнями Куинс. Пару раз я даже пожалел, что отказался от секонала, но на самом деле мне он был строго-настрого противопоказан. Как бывший алкоголик, я не мог принимать снотворное, транквилизаторы, возбудители или обезболивающие таблетки сильнее, чем аспирин, — они ослабляют волю, и их прием обычно заканчивается очередным запоем.

По-видимому, мне удалось немного поспать, хоть ночь и была ненамного дольше белых ночей. Как только первые лучи солнца заглянули в комнату, я отправился на кухню, приготовил крепкий кофе, подогрел на тостере булочку и позавтракал, выпив при этом две большие чашки кофе.

Затем я отправился в спальню. Элейн еще спала, уткнувшись лицом в подушку. Тихонько выйдя и прикрыв за собой двери, я отправился в ванную и залез под душ; она не проснулась. Затем я привел себя в порядок и уселся в гостиной у телефона.

Я редко пользовался им в последнее время, и теперь найти нужных людей оказалось не так-то просто. После того как мне удалось дозвониться до всех, я вновь заглянул в спальню к Элейн. Она продолжала лежать в той же позе; на какое-то мгновение меня охватил необъяснимый страх. Наверное, подумалось мне, Мотли проник в ее квартиру еще несколько дней назад и одну из пилюль с секоналом подменил цианидом. А может, побывал здесь всего несколько часов назад, пробравшись сквозь стену, как привидение, пока я заливался храпом на кушетке в гостиной, пронзил ей кинжалом сердце и так же неслышно удалился.

Конечно, все это была полная чепуха — я понял это, как только опустился на колени у кровати и прислушался к ее ровному неглубокому дыханию, — однако мозг мой явно был перевозбужден. Я вновь отправился в гостиную, порылся в справочнике и снова взял в руки телефонную трубку.

...Слесарь появился что-то около десяти. Я объяснил ему, что необходимо сделать; мы обсудили детали, и он приступил к работе, начиная с двери в кухню. Когда из спальни послышалось шевеление, он работал уже в гостиной. Я зашел к Элейн.