Я не спал все воскресенье, всю ночь, да и большую часть понедельника. В основном слонялся по округе. Несколько раз заходил в рестораны, что-то заказывал, но почти ничего не ел. Во второй половине понедельника написал ей длинное письмо. Признавался в любви, обещал жениться и удочерить ее ребенка, а также найти нормальную работу. Потом запаниковал, потому что она не оставила мне адреса. Успокоился, вспомнив, что адрес есть в регистрационной книге. Решил уже спуститься к портье, но на пару минут прилег на кровать, представил себе, какая у нас будет счастливая жизнь... и проспал двадцать часов.
Проснулся я весь в поту, не сомневаясь в том, что отправил письмо. Поискал его на столе. Пусто. Решил, что кто-то из сотрудников отеля взял его и бросил в почтовый ящик. Позвонил сестре-хозяйке, но убедил ее лишь в том, что у меня не все дома. Письмо обнаружилось на кровати. Я увидел его и бросил трубку. Схватил коробку спичек и сжег письмо. Даже не стал перечитывать. Сжигал, листок за листком и спускал пепел в унитаз.
Вновь начал просматривать справочник в поисках психоаналитиков, закрыл его, швырнул в стену. Договорившись о встрече, я все равно забуду о ней, или просто не приду, или потеряю адрес, или найду еще с дюжину способов обмануть ничего не подозревающего врача.
Потому что доверять мне нельзя. Я не знаю, что у меня с головой, потому что слишком о многом думаю разом. Я видел людей, которые замирали в бою, когда их одновременно атаковали справа и слева, они не отвечали огнем на огонь и падали, сраженные пулями. Теперь я понимал, что они чувствовали. Я опасен для себя и для окружающих. И мне следует держаться подальше от людей, пока у меня не прояснится в голове.
«Ничего не делай», – подумал я. Три слова, универсальный ответ на все вопросы. Лететь к Шарон или не лететь к Шарон? Ничего не делай. Поступать на работу или не поступать на работу? Ничего не делай. Вербоваться в наемники? Ничего не делай.
Я продал все государственные облигации, забрал деньги из нескольких банков, в которых они хранились. Купил денежный пояс в универмаге «Аберкромби и Фиш», положил в него сто девяносто три сотенные, свидетельства о демобилизации и рождении и диплом. Потом надел пояс на голое тело и решил, что никогда больше не сниму, даже в душе. Я хотел, чтобы все мое было при мне, куда бы я ни пошел.
Все нужное я запаковал в один чемодан и сказал коридорному, что с остальным он может поступить как ему заблагорассудится. Заплатил по счету, взял такси и попросил отвезти меня в Илдуилд. Автобус обошелся бы мне дешевле, но я хотел добраться до аэропорта как можно быстрее. Наверное, боялся передумать. Добрался, Еще раньше я решил, что отправлюсь на юг. Стоял октябрь, а покупать зимнюю одежду не хотелось. По пути в аэропорт я остановил свой выбор на Майами. Возможно, потому, что много лет тому назад уже побывал там. Самолет вылетал через четыре часа. Я купил газету и добросовестно читал ее все четыре часа. От корки до корки. Включая рекламные объявления и биржевые котировки. Я первым встал к регистрационной стойке, первым зашел в самолет, первым спустился по трапу после посадки.