Тринадцать плясунов на карнавале… Понимают ли они иронию Эдгара, посмеявшегося над их суетой, заставившего их дрыгать непривычными к настоящему танцу ногами в белых и розовых чулках? Кто же тут – кто?
Те полумаски, что словно приклеены на свои законные места, скорее похожи на толстую оправу для очков и не мешают разглядеть лицо. Другие, на длинных палочках, напоминали лорнеты и были так расположены, чтобы задевать краем щеку или подбородок – не более. Значит, лица – узнаваемы.
Двоих он знал – хозяина, Николая Карамышева, и Лену. Тоненькая плясунья, очевидно, была младшей дочерью, крупный пьеро в белом балахоне с сильно смахивал на старшего зятя. Что-то видно, знал про этого зятя Эдгар, иначе не сделал бы его таким неуклюжим. Клан так гордился панно, попавшим в заграничные альбомы и каталоги, что в упор не видел простых вещей! А вот у Артема было чутье на пародию…
Артем стал изучать репродукцию дальше и, не поверив глазам, сосчитал фигуры и лица пальцем. Лиц было тринадцать, фигур – двенадцать, хотя в общей пестроте понять это мог бы только очень въедливый зритель. Артем стал совмещать лица с телами. И оказалось – одно выглядывает из-за плеч, словно бы выслеживая хозяина.
Он попытался опознать, но мешала прическа: белые волосы были как надетый на голову серебряный шлем, открывали высокий лоб и вздымались вверх, под карнавальная шапочку с перьями. Лицо на репродукции было не так велико, чтобы разгадать эту загадку, но оно – было. Бледное, вытянутое вперед, долгоносое, со сжатыми губами – и лиловые, бирюзовые, алые перья, кажется, даже с глазками…
– Ну да! – воскликнул Артем, разгадав замысел. – Ворона в павлиньих перьях!
Художник выполнил дорогостоящий заказ, клиенты констатировали портретное сходство, обрадовались и расплатились. Но как он смеялся, оставшись наедине с этими шальными деньгами!..
Тут в дверь постучали и сразу же вошли. Это была Лена и за ней – мужчина в расстегнутой форменной куртке.
Лена уже сняла свои достойные маркизы перчатки и поверх кружевного платья надела черный пиджачок, тоже вполне элегантный. Она представила Артема и вышла, даже не взглянув на него. Весь ее вид говорил: нам безразлично, что вы тут наговорите, наша коллективная совесть чиста.
– Старший лейтенант Калюжный, – сказал мужчина мрачно, словно и не о себе. – Это вы нашли тело?
– Я хотел спуститься по парадной лестнице в холл, где меня ждали Ильин – знаете такого певца? – и его концертмейстер, Зоя Казанская. Но я немного выпил и перепутал лестницы. В начале двенадцатого я нечаянно спустился в гостиную и обнаружил тело.