– Да, а что?
– И вы в самом деле думаете, что вот так вот, возле пивной, вам все расскажут?
– Я полагала, город маленький.
– Ага. Представьте, вы будете бегать по вашей Сенной с камерой и кричать: «Где тут у вас героин продают?» Да и к тому же, вы что думаете – лес валят прямо за окраиной? Это, знаете ли, очень неблизко. Вы вообще когда-нибудь видели, как это делается?
– Только по телевизору, – призналась девушка.
– Это как писал Марк Твен: «Кто вам сказал, что чтобы быть журналистом, надо хоть что-то знать»?
Девушка с некоторым интересом поглядела на собеседника и, судя по всему, увиденное ей понравилось.
– Сергей, – представился Казак. – Я тут в окрестностях раньше лесником работал.
– Алена. Работали?
– Ага. Теперь не работаю. Возникли у меня конфликты кое с кем.
– А вы местный?
– Нет. Я в Питере Лесопилку, ну, в смысле Лесотехнический институт закончил из романтических соображений. Из любви, так сказать, к природе. Но жизнь оказалась сложнее романтических представлений… Решу кое-какие имущественные дела, потом подамся в другие места. Дураков работать лесниками всюду мало.
«Не слишком ли грубовато я забросил удочку?» – мелькнула мысль у Сергея. Впрочем, не выйдет сейчас, получится позже. Куда они денутся с подводной лодки? Даже если эти финны попрутся к своим соотечественникам – те им ничего не скажут. Осевшие тут финны очень хорошо понимают, что работают с русскими бандитами. Поэтому будут молчать как партизаны.
Девушка однако сразу клюнула на нехитрую приманку:
– Скажите, а не могли бы вы нам помочь? Мы вам заплатим, если…
– Если я вас не кину, как эти джентльмены? Но вы бы еще с бомжами связались… Что ж, помочь можно. Только вы все-таки объясните, что вам нужно?
– Пойдемте к моим коллегам, они, я вижу, уже заждались.
Алена и Сергей направились к микроавтобусу. Финны, устав топтаться на тротуаре, забрались внутрь, с нетерпением поглядывая из окон на высокие переговоры.
Алена стала объяснять им по-фински обстоятельства дела. Казак не слишком хорошо, но понимал этот язык. Еще по пути он размышлял: в случае контакта признаваться в этом или нет? С одной стороны, если нет – можно послушать что-нибудь, не предназначенное для твоих ушей. С другой – напрямую, без посредства этой девки, их легче расколоть. Да и выдать себя можно, прикидываясь непонимающим. Он ведь не шпион все-таки.
– Я немного говорю по-фински, – решился он.
– О, это совсем хорошо! – обрадовался старший. – Мое имя Олаф. Я режиссер этого проекта. А это мой оператор Юкки.
Переговоры прошли успешно. Никаких возражений против нового сотрудника финны не выразили.