– Все… Попрыгал свое… – хрипел мужик. – Жуков тут почти не бывает… У нас все законно… Мы с ним дел не имеем…Вот и мне за то, что связался с этой сволочью… Вам нужны они… Медицинский фонд…
После этого голова мужика завалилась набок, изо рта показалась пена и раздавался лишь хрип.
Сергей растерянно поглядел на лежащего перед ним человека. Неужели и тут какие-то ампулы и прочая фигня из плохого детектива?
– Ласты клеит, – подал голос Горец. – Думаю, это все, кирдык.
– Что? Откуда ты знаешь?
– Дед у меня так помирал. Здоровый был мужик. До семидесяти лет по молодым бабам бегал и с их пацанами дрался. И крутой был. Чуть что не по нему – стукнет по столу кулаком: кто в доме хозяин? И вот как-то осерчал на кого-то, стукнул по привычке по столу и рухнул. «Скорая» приехала быстро, до больницы довезли. Но потом все равно не откачали. Через пару часов помер.
Сергей прокрутил в башке ситуацию. Он никогда еще не сталкивался с сердечными болезнями. Много видел умирающих – но они умирали совсем от других вещей. А вообще-то…
Он вытер вспотевший лоб. Все вышло до отвращения гнусно. Удалось прихватить человека, который что-то знает – и вот уже и нет его!
Другой вопрос: что теперь делать? Казак скосил глаза на захваченного пленника. Тот явно отдавал концы. Ну, что теперь? Ближайшая больница в тридцати километрах – по очень гнусной дороге. Но даже если довезешь… Тут, как сообщали, все этими ребятами схвачено. А значит – в лучшем случае тебя в этой больнице просто пошлют на фиг, приняв этого типа. В худшем – понаедут менты и начнут задавать разные неприятные вопросы.
– Похоже, Горец, этот тайм мы проиграли.
Сергей нащупал на шее пленника две точки и слегка сжал пальцы. Все было кончено. Теперь оставалось лишь закопать тело, отогнать лодку подальше и оставить на берегу. Тот, кто ее найдет, не станет шуметь. Если есть возможность, следы надо за собой заметать.
Давно Сергей не чувствовал себя так скверно. Дело было даже не в самой ошибке, а в ее последствиях. Ведь что получилось? Скорее всего, эти люди ничего не знали. Когда стреляешь в тех, кто стреляет в тебя, – все просто. «А мы, блин, сожгли лагерь, придавили человека, который, возможно, и ни при чем. Я ж все-таки не киллер», – думал Казак. Но с другой стороны, на войне как на войне. Знал ведь он что-то. Или догадывался. Ну вот и ладно. Но все равно на душе было паскудно.