Я уже почти двое суток нахожусь вне закона. Рядом со мной сейчас нет никого, кто мог бы мне оказать не только моральную, а хотя бы финансовую поддержку. Ну и что? Какие мелочи по сравнению с теми, почти безвыходными ситуациями, в которых мне последнее время довелось побывать, когда я, скажем, год назад загибался от пневмонии в тайге или на протяжении почти пяти месяцев с искалеченными ногами сидел в заточении, почти напрочь отрезанный от внешнего мира! Даже тогда, в гараже у кума, я не держал в голове и мысли о том, чтобы безвольно опустить руки и отдаться на волю обстоятельств. Я постоянно что-то предпринимал. Так почему же теперь!..
А что реальное я сейчас в состоянии сделать, чтобы хоть немного развернуть ситуацию в свою сторону? – задумался я, провожая взглядом наряд милиции, сопровождающий электричку и только что пересекший вагон, не обратив на меня никакого внимания. – В первую очередь я должен раздобыть деньги. А потом уже можно будет думать о том, как убраться подальше от Питера, где раздобыть себе новую ксиву, у кого вновь переделать физиономию».
Но сначала деньги. Не менее двадцати тысяч долларов. Именно такую нижнюю границу необходимого мне лавэ я определил, даже не углубляясь в какие-нибудь подсчеты предстоящих мне в ближайшее время трат. Просто решил так, и все!
Двадцать тонн баксов. Ни долларом меньше.
Знать бы еще, где их достать! Если за последние годы я и набрался опыта выживания в экстремальных условиях, то в вопросах краж, грабежей и разбоев был полным лохом. Но мы всегда что-нибудь делаем в первый раз. И обстоятельства часто вынуждают нас многому учиться с листа, на собственном опыте.
«Что ж, буду учиться, – пришел я к решению, – раз ничего другого мне больше не остается. Времени на то, чтобы несуетливо пораскинуть мозгами, где найти, украсть, захватить деньги, у меня сейчас предостаточно. А там, глядишь, пока я неспешно раскачиваюсь и собираюсь отправиться на гоп-стоп, ситуация сама по себе изменится к лучшему. Не может же она постоянно катиться под откос».
Но оказалось, что может, если дело касается лично меня. Уж такова, наверное, стезя обреченного на проблемную жизнь человека, что запятая во фразе «Казнить нельзя помиловать» всегда ставится после первого слова…
В очередной раз такую запятую поставила Света, когда через четверо суток после того, как я узнал, что объявлен в федеральный розыск, – это было наутро в пятницу – сообщила, что наконец сумела выйти на связь кое с кем из воровских. Никаких имен она при этом не назвала. Только сказала: