Боевым зерцалом сверкнуло колье на груди Исидоры. Закачался, свесившись на цепочке, герб семьи. Кручек знал, что там изображено. Лазурная, закованная в броню гарпия на златом фоне. Волосы развеваются по ветру, лицо искажено гримасой ярости. Напротив, на подоконнике, сощурилась настоящая гарпия – глаза Келены, способные с вышины различить ящерицу в густой зелени фриганы, вне сомнений, увидели герб во всей его красе, вплоть до муравьиных письмен по краю.
«Свиреп, когда спровоцирован,» – девиз Горгаузов.
Первое значение изображения гарпии в геральдике, согласно Джону Гилему. Второе значение, если имелся в виду побежденный враг, гласило: «Символ порока и страстей». О комментариях же Гилема предпочитали забывать. А зря, ибо он писал в «Малом Гербовнике», имея в виду героев Плотийских войн, получивших гербы за отвагу:
«Гарпий следует выдавать людям по окончании страшной битвы, чтобы они, глядя на свои знамена, могли раскаяться в глупости нападения…»
Мудрый человек, подумал Кручек. Фаворит веселой королевы Линон. Любитель хорошо поесть и сладко выпить. Жил долго и умер смерью праведника: во сне. Похоже, Джон, в людях ты разбирался не хуже, чем в расписных щитах и вышитых стягах.
Сам доцент детали скорее восстанавливал, нежели видел. В последнее время зрение стало сдавать. Носить окуляры он стеснялся: стекла превращали его и без того упитанную физиономию в монументальную грушу с двумя слюдяными окошечками. Обратиться к коллегам-медикусам Кручек тоже не спешил. Успеется. Гарпия на подоконнике, на фоне светлого неба, в обрамлении витражных створок, выглядела силуэтом, вырезанным из черной бумаги. Исидора куда больше походила на орлицу…
– Вам повезло, – ледяным тоном произнесла Горгулья. Рука ее поднялась, пальцы взялись за герб, словно ища поддержки, и отпустили, не найдя желаемого. – Вы успели вовремя.
– Я опоздала, – повторила гарпия. – Извините.
– Нет, голубушка. Вы даже не подозреваете, насколько вовремя вы успели. Я только начала объявлять правило пятое, насчет опозданий. Успей я огласить его до конца, вы бы не отделались легким испугом. Займите место в аудитории, и продолжим.
Зашевелились студенты. Буря прошла стороной. Молния повисела над головами и змеиным жалом спряталась в пасть туч. Как всегда после минувшей опасности, нервное потрясение искало выхода – смешки, шепоток, возбужденные комментарии прокатились по аудитории. Исидора не препятствовала. Вернув самообладание, она равнодушно – ну, почти, если хорошо знать профессора Горгауз! – ждала, пока новенькая вольется в дружную семью первокурсников.