— Это значит, — сказал Ральф (которому этот спектакль уже достаточно надоел) после того, как ему удалось-таки снова завладеть своим оружием, — что все вы немедленно поднимете лапы вверх.
Аудитория так и поступила с удивительным единодушием, когда Валеран направил короткий ствол своей пушки на «святого Глопу».
— А теперь ты, пухлый, — скомандовал Валеран, — подойди и развяжи меня. Да ползком, а то я превращу в ничто вашего любимого идола!
— Стрельба по мне не может быть в состояньице осуществленьица, — проблеял Глопа, хотя и старался, чтобы его голос звучал твердо. — Вы прилетели на корабле для медицины. Чтобы лечить, не чтобы убивать.
— Ты, дрянное насекомое, а играешь в Нерона! Молчать! Всем лечь на пол! Предупреждаю — моя пушка дезинтегрирует на десять километров.
И все покорно улеглись. Валеран, как только его развязали, построил перед собой обвинителя, адвоката и «его глопство». Теперь он развлекался.
— А теперь, — сказал он, — вы поведете меня к экипажу арктурианского корабля «Летающая Игла».
— В Красные горы?! — воскликнул Глопа. — Бяка! Заразненько!
И он сделал вид, что падает в обморок. Секретарша, формой напоминающая гусыню, сделала ему компресс.
23
Это путешествие было незабываемым по многим причинам. Сначала Валеран хотел вернуться к кораблю-госпиталю с типично арктурианским намерением «спасти все, что еще можно спасти». Но глопатисты знали толк в разрушении — все было превращено в пыль. Тем не менее ему удалось найти несколько видов антибиотиков в стальных капсулах и небольшой контейнер с консервированными продуктами. Он нагрузил всем этим своих новых спутников, направив на них — на всякий случай — ствол своего дезинтегратора. Глопа помогал привязывать мешки на спины бывших подданных, а сам жаловался на «неудобную посадку на трех точках». Наконец, Валеран связал в одну цепочку моллинезию, паука и Глопу, и странная процессия направилась в Красные горы. Естественно, все они были недовольны — Глопа снова попытался упасть в обморок. Двое других сначала тащили его, бормоча свои псалмы, но поскольку их святейшество весило немало, они стали приводить его в чувство ударами лап и крыльев. Зыбучие пески вынудили Валерана обогнуть равнину. Пейзаж принимал мрачный вид Маре Майор и Сырта на Марсе — песчаные впадины и дюны цвета крови. «Точная граница» между полушариями были близко — в воздухе потемнело.
В пути Глопа начал делать Валерану различные признания — он считал, что это создает атмосферу доверия. Он рассказал, что земляне с «Летающей Иглы» частенько мешали ему заниматься его «профессиональными обязанностями на Гефестионе», но он повстречал там «чувствительненькую самку по имени Бюветт», которая «постаралась обучить его тайнам красивого языка».