И все это опять-таки напоминало город Дитса и его горящих грешников.
Но многие не могли добраться до входа в ущелье, чтобы спастись. Истерзанные, искалеченные, покрытые ужасными волдырями, они падали среди дымящихся дюн, и мы слышали их крики. Я объединила тех «кузнечиков», которые умели левитировать, и они, приняв меры предосторожности, спустились вниз, стали собирать детей, которых протягивали им обессилевшие матери, поднимали и оттаскивали ко входу тех, кого еще можно было спасти. И Талестра помогала им — в таких случаях всегда можно было рассчитывать на ее невероятную энергию.
Самым странным было то, что она умела разговаривать с ними. Она говорила, например, обожженному: «Тебе еще повезло, что ты так отделался!» А тому, у кого была ободрана кожа с лица, и оно стало похоже на сетку из разорванных кровеносных сосудов и хрящей: «Ты не очень красив, парень, но ты сюда не жениться пришел!» А той, которая несла маленькое тельце с бессильно откинутой головкой: «Положи его, я сама им займусь. А тебе надо отдохнуть…» И они обессиленно падали на выступах из полированного гранита, они слушали такие обычные фразы и животворный голос, который говорил им: «Что ж, вы неплохо пробежались, вы победители! Хотите пить? А теперь ложитесь спать, вами займутся…» И они пили воду, ложились и умирали. А она снова спускалась на равнину, подбирать других. Я прониклась к Талестре огромным уважением…
Сама же я только и могла, что делать умирающим успокаивающие уколы и брать на себя часть их страданий. Я бродила между кратерами, куда они попадали, и откуда торчали, как из котлов, их грешные головы с перекошенными, что-то шепчущими мертвенно-бледными лицами, — и все это страдание становилось моим, как будто у меня самой была проказа, лихорадка или разрывалась кожа… А самыми терпеливыми и доверчивыми были дети: они смотрели на нас своими светлыми глазками, они старались улыбнуться нам с обычной для них робостью, которая прощает взрослым их постыдную беспомощность… Они жалели меня, потому что я не могла помочь им.
Кончилось тем, что я бессильно опустилась на краю какого-то кратера. Мой комбинезон был прожжен в разных местах, залит кровью и запачкан пеплом. Чей-то ребенок умирал у меня на руках, а молодая девушка умирала у моих ног. И вся моя сила вдруг покинула меня.
И я сказала во весь голос:
— Мы никогда не сможем спасти их всех!
— Это так, — ответил чей-то уверенный голос рядом со мной. — Но ясно, что вы бы умерли, чтобы спасти хотя бы еще одного, разве нет? Вы невероятны. Вы и есть мутантка?