Оп встретил свою первую жену в Каннах, блестящую французскую актрису, Ивонну Картье. Поехал за ней в Париж, где, как я помню, играл мелкие роли в ее спектаклях. Но именно то, что он стал играть на сцене, привело его обратно в Америку и к славе. Брак был аннулирован. Они разошлись, каждый пошел своим путем.
Я снова взглянула на даты на мавзолее. Значит, графине Ларе было двадцать пять, когда родился Питер. Она была тогда на пике своей красоты и выглядела, наверное, именно так, как на портрете, написанном в 1913 году, что висит в библиотеке. Графиню рисовал знаменитый французский художник, который, вероятно, был тоже ее любовником.
Я захлопнула свой блокнот, почувствовав чье-то присутствие за спиной. Обернувшись, увидела Игоря, старого привратника. Он нес грабли и большой резак.
Когда Игорь приблизился, я рассмотрела, что его лицо еще более морщинистое, чем мне казалось, а густая белая борода в желтых пятнах от табака. Он беззубо улыбнулся мне — его кожа собралась в глубокие складки, как старый пергамент, — и дотронулся до своей поношенной черной шапки.
— Доброе утро, Игорь.
— Мадемуазель...
Я не могла не заметить, что его блестящие черные глаза не соответствуют морщинистому старому лицу.
— Вы приходите сюда каждый день, Игорь?
— Да, мадемуазель. Если погода позволяет. — Он осмотрел запертый мавзолей. — Она рассердится, если старый Игорь не придет, чтобы хорошенько прибраться в ее доме.
Я вспомнила невольно, что рассказывал Питер. Игорь был одним из казаков, которые служили графу, перед тем как семья приехала в Америку.
— Вы любили графиню, Игорь?
Старик кивнул.
— Она была очень красива?
— Таких, как она, сегодня нет.
«Туше!» — подумала я печально, улыбнувшись ему с симпатией.
— Вы, наверно, очень сожалели о ее смерти?
— Это были черные дни для нас, мадемуазель. И месье уехал, и она слегла... Даже Саша не смог ей помочь. И так медленно тянулось время... — Он покачал головой.
— Она была... больна какое-то время?
— Долгое время, мадемуазель.
— И доктора не могли ей помочь? Она ведь, кажется, не была еще старой. Шестьдесят шесть? В наши дни люди живут дольше.
— У нее был Саша. Ей не нужны были иностранные доктора, мадемуазель.
— Но она умерла.
— Она не боялась смерти, мадемуазель. И почему должна была бояться? Она повидала многое на своем веку.
— И все равно, — настаивала я, — жить она могла быть еще жива и сейчас, если ее болезнь была излечима. Что ее убило, Игорь? Саша смог определить, что это за болезнь?
— Графиня была женщиной с большим характером, мадемуазель. Ее убил гнев, а не болезнь.